Рыжая бестия

Кускова Алина

Но звонила не Марьяна, расстроенное лицо Сергея выдало его чувства.

– Не она? – злорадно поинтересовалась Стефания. – Да она тебя уже забыла! Запомни, Столяров, рыжухи очень ветреные. Сегодня у них один, завтра – другой, послезавтра – третий…

– С твоим опытом тебе лучше знать, – процедил Столяров и ушел из комнаты для того, чтобы спокойно поговорить с партнером по бизнесу.

Стефания принялась накрывать на стол заранее подготовленные блюда. Она знала, что Столяров, добрый по натуре человек, не устоит перед ее просьбой. Подумаешь, все друг другу изменяют, с кем

такого не бывает. Зато она честно призналась Сергею, что собирается уйти к другому. Теперь вот так же честно говорит, что хочет к нему вернуться. Его отговорки, что он будет думать по этому поводу, ни к чему. Думать людям вообще вредно, девушкам тем более, от этого появляются морщины на лице. Она поставила его фактически перед фактом, не выгонит же он ее из квартиры. Когда он вернется, Стефания скажет ему, что ушла от Боброва насовсем. Такого жмота она в своей молодой жизни еще не видела! Но об этом она уже сказала. Поражаясь самой себе, какая она умная и, главное, честная, Стефания поставила на стол бутылку коллекционного вина, которую забрала с собой от Боброва. С паршивого козла, как говорят ее девочки-подружки, хоть что-то.

А Столяров думает, что она его ревнует к этой замарашке! Смешно, Стефания не знает, что такое ревность. Но он пусть думает. Она сделает все, что он захочет. Даже наденет пеструю безвкусицу! И все только ради того, чтобы затащить Сергея в загс. Щедрее его, как оказалось, у нее не было. А если кто-то и появится, то в чем же дело? Всегда можно развестись. Ах, да. Важно составить правильный брачный контракт.

Глава 10

Миллион алых роз

Бессонная ночь не прошла даром. Это в восемнадцать лет можно сутками напролет слушать серенады, а когда тебе идет третий десяток, нельзя пренебрегать крепким, здоровым сном. Так, не открывая глаз, рассудила Марьяна и не стала вставать, когда прозвенел будильник и Ксения засобиралась на работу. В отличие от подруги ей пришлось идти и трудиться на благо Борюсика и турфирмы, хотя по ее состоянию и внешнему виду впору было помогать его жене в похоронных услугах. Внешность больше соответствовала. Да и настроение.

– Это ж надо, – проворчала Ксения, глядя на спящую подругу, – спорить на живого человека! Совести нет у этих мужиков. Интересно, а на что они спорили?

И, глубоко задумавшись, как бы обо всем этом разузнать, она вышла из квартиры, тихо прикрыв дверь.

Холостяцкая квартира Матвея походила на осажденный неприятелем штаб по разработке стратегических планов. Всюду валялись чертежи (а он так и не сделал срочную работу, занявшись целиком и полностью Марьяной), остатки пиццы и немытые чашки из-под кофе.

– Светка, хоть бы посуду помыла, что ли, – недовольно пробурчал он в сторону кровати.

– Сам помой! Я на тебя обиделась. – Пухлая блондинка натянула на себя съехавшее одеяло. – Шлялся где-то всю ночь. Я почти что не спала.

– Я занимался важными делами. – Матвей сел в кресло и принялся рыться в бумажнике. – Куда я его засунул?! Если я его потерял, съем все визитки!

– Не хочу есть визитки, хочу яичницу, – капризно проворковала Лана и перевернулась на другой бок.

– А! Ага-га, ха-ха, блоха, ха-ха, – обрадовался Матвей, обнаружив среди вороха визиток ту, что искал.

Он подошел к Светлане и натянул на ее голову одеяло.

– Спи спокойно, дорогой товарищ, – пробормотал Матвей и вышел из спальни. – Марина Леонидовна, значит, – подмигнул он найденной визитке и взял телефонную трубку.

К телефону долго не подходили, но Матвей был настойчив. Перезванивать позже ему не хотелось.

Светлана могла проснуться и усесться рядом с ним, подслушивая, о чем он станет говорить. А свидетели ему были не нужны. Матвей несколько волновался и переживал, поручение было настолько необычным и так кардинально меняло его жизнь, что он боялся любого вмешательства извне.

– Слушаю вас, – ответил сонный женский голос.

– Марина Леонидовна? – поинтересовался Степанов, прекрасно понимая, что именно она и говорит этим сонным голосом, но убедиться лишний раз всегда не мешает.

– Да, – процедила дама, – а вы кто?

– Матвей Степанов! Тот, которому вы поручили… – начал бодро рапортовать он.

– А, – перебила его дама, – поняла. Не кричите. Докладывайте обстановку.

– Все отлично, как и ожидали, Марина Леонидовна, – прошептал Матвей в трубку.

– Она была рада? – озабоченно поинтересовалась дама.

– Еще бы! – довольно изрек Матвей.

– Значит, была серенада, оркестр и лучший тенор?

– Все было в лучшем виде, – заверил ее Матвей, немного приврав.

Совсем чуточку. Подумаешь, не было оркестра, зато какая чистота записи диска! Лучший тенор, лучший тенор. Он не хуже. Ему фактически аплодировал весь дом. Если бы не эта сумасшедшая Федотова, то он бы сорвал массу аплодисментов. Но нельзя не благодарить судьбу за ведро холодной воды, без которого он бы не оказался в квартире Репиной. После этого ведра они стали ближе, Матвей это почувствовал.

– Значит, – протянула дама, – все идет по плану?

– Все по плану, – заверил ее Степанов. – Остался миллион!

– Надеюсь, – сухо произнесла та, – это действительно будет миллион.

– Марина Леонидовна, даже не сомневайтесь! Все до копеечки истрачу, – пламенно пообещал ей Матвей.

– Не кричите, – попросила сонная дама. – Когда?

– Прямо сейчас! – звонким шепотом пообещал ей Степанов, и дама пожелала ему успеха.

В успехе своего предприятия он нисколько не сомневался. Заноза Федотова сейчас пошкандыбала на работу, Марьяна сидит дома одна. Впрочем, она не сидит, а отсыпается, как Ланочка. Его визит станет незабываемым…

– С кем ты говорил? – На пороге спальни возникла бдительная Светлана. – С бывшей?!

– Глупости, Светик. – Матвей кинулся ее обнимать, усыпляя бдительность. – Пойдем на кухню, я тебе яичницу поджарю.

Светлана – его лебединая песня. Его маленькая, пухленькая слабость без мозгов, зато с таким бюстом, в который хочется утыкаться и в минуты радости, и в минуты отчаяния. Но Матвей знает, что после женитьбы на Репиной таких минут у него больше не будет, потому что… Черт! Как бы не сглазить.