Рыжее наказание для плохих мальчиков
Шрифт:
— Эта конструкция надежная? — спросила, с сомнением пошатав его.
— Выдерживает даже Харди, — улыбнулся Иган, расстелив на нем чистую простыню.
Взглянуть бы на этого Харди.
Я кое-как села, не зная, что делать с хвостом, куда его девать, и как вообще зафиксировать и без того короткое платье, чтобы оно не задиралось.
— Тебя что-нибудь беспокоит? — спросил Иган, подвинув ко мне столик со странными приборами.
Бросила взгляд на его выпирающий пах и спросила в ответ:
— А тебя ничего не беспокоит?
Долбаный
— Ого, вот это реакция! — восхитился Иган.
И вот она я — лежащая на боку огненная кошечка с пушистым хвостом, зазывающе размахивающим из стороны в сторону, вместо того чтобы вернуться в исходное положение, поняла, что в этой позе мне более чем удобно, и муркнула слишком хрипло, даже как-то эротично:
— Продолжай, мой развратный док, свой осмотр…
Ужас. Кошмар. Катастрофа!!!
Нет, мама была бы в диком восторге, узнав, как я клею красавчиков, но когда это вообще мне втемяшилось в голову, что надо срочно кого-то соблазнить?!
— Октавия, я был бы тебе очень признателен, если бы ты определилась, раздеваться мне или пока не стоит спешить, — озадачил меня Иган с зависшими над инструментами руками.
— Это не я! — оправдалась, подскочив и сев. Хвост опять замахал перед носом. Схватила его, шикнула и зажала коленями. По горло сыта этим приложением!
— То есть у тебя раздвоение личности, так?
— Видимо, да. Или ты думаешь, я родилась с этими кошачьими повадками?
— Я не знаю. Ты для меня феномен, — улыбнулся он. — Я читал о кошках в старых трактатах. Признаюсь, впечатлен. Мудрецы были уверены, что у кошек девять жизней. — Иган отодвинул приборы за их ненадобностью и сел рядом, уставившись своими голубыми глазищами на мой дергающийся хвост. — Когда-то отношение заанцев к кошкам было фанатично почтительным. Кошке первой подавали обед, при пожаре кошку первой спасали из горящего дома, убившего кошку насмерть забрасывали камнями. А богачи для своих кошек и вовсе назначали особых служителей. Говорили, что кошки были одарены высоким интеллектом и могли найти выход из любой ситуации. Они адаптировались к любым условиям. Степи, леса, горы, крепости: где бы они ни жили, они находили себе приют и пищу.
Так в моей жизни появился ботан!
Я скучающе вздохнула. Какая разница, как относились к кошкам семьсот лет назад? Важно, как относятся сейчас! Потому что, чует мой хвост, к нашему прибытию в пункт назначения я полностью превращусь в мохнатую мурлыку и из меня сделают шаур-мяу.
— Это должно меня как-то успокоить? — всхлипнула я с навернувшимися на глаза слезами.
Иган сочувствующе погладил меня по щеке тыльной стороной ладони, медленно запустил пальцы в волосы и улыбнулся:
— Ты потрясающая, Октавия.
— Ты флиртуешь со мной?
— Нельзя?
— Просто непривычно. Другие от меня шарахаются или норовят шлепнуть.
— Могу шлепнуть. По попе.
Я засмеялась, шмыгнув носом. Плакать больше не хотелось. Смахнула слезы и упустила вырвавшийся на свободу хвост.
— Так, — взбодрил меня Иган, поправив единственную лямку моего недоплатья, — давай договоримся больше не рыдать. Ан и Кам сказали, Тартис держит тебя в клетке. Это не дело. Предлагаю тебе остаться у меня.
Я контрольный раз обвела лачугу глазами. Отметила для себя печь с большим глиняным горшком, чистую посуду, постель, свежие овощи на столе и вяленое мясо над печью, а еще кучу медицинских приблуд, помимо лекарств. Но главное — тут было тепло, сухо и уютно.
— У тебя нет оружия, — заметила я.
— От кошек меня защищает мята.
Я нахмурилась, рассмешив этим Игана.
— Ладно-ладно, — сдался он. — От кого мне защищаться? На Синларе только грызуны, птицы, рыба и мои сослуживцы. Вряд ли последние захотят насолить единственному лекарю на острове.
— Многие захотят насолить мне, если узнают, что я живу тут, — вздохнула я.
— Ан и Кам всегда будут рядом. Тартис велел им следить за тобой и охранять. Они и сейчас за дверью, так что беспокоиться не о чем.
— Он все равно не позволит мне остаться.
— Я скажу ему, что у тебя заразный лишай. Поверь, сам настоит на твоей изоляции.
— В том числе от тебя. Ему будет проще сбросить меня со скалы, чем подвергать своего дока риску заболеть.
— Тартис поспорит с Ранстором, с Герардом, с Камаэлем, но не со мной. — Иган снова одарил меня своей очаровательной улыбкой, встал и направился к столу. С привычной легкостью и даже какой-то изящностью расставил чашки, налил ароматный отвар в стакан и кивком пригласил меня к трапезе. — Пойдем. Голодная же.
В отличие от дряни, которой меня потчевал Тартис, угощение Игана пахло очень аппетитно.
Облизнувшись, я продефилировала к столу, чрезмерно виляя бедрами, но не в силах это изменить, и села на стул с непривычно величавой осанкой. Двумя пальчиками взяла тонкий пластик мяса, обмакнула в соус и жадно закинула в рот. Надеясь, что это не мышь. А то слова Игана о разновидности местной фауны не впечатляли.
— Да, с тобой спорить чревато, — довольно произнесла я, беря следующий кусочек. — Тартису невыгодно лишаться дока.
Иган как-то долго и задумчиво посмотрел на меня, переключился на какие-то древние рукописи и ответил:
— Есть другая причина.
Кусок едва не застрял в моем горле, когда меня осенило, кто такой Иган. С трудом проглотив его, я сделала глоток вкусного травяного чая и осторожно полюбопытствовала:
— Ты принц Северного Полесья и Озер Ахеса?
Иган блеснул голубизной своих глаз и, заметно смутившись, ответил:
— Ах, если бы! Я потомок династии врачевателей и только. — Взяв несколько листков исписанного пергамента, он сел напротив меня и спросил: — А откуда тебе известно, что на Синларе внук его величества?