Рыжее наказание в подарок
Шрифт:
Он все еще босой и без майки, но в джинсах, и мне уже легче на него смотреть. Или не легче. Давно я не видела такого.
В последнее время парни помешались на раскачивании, будто все эстетика здорового тела меряется в килограммах мяса. Бицухи толще моей шеи, задница, которая больше подойдет латиноамериканской певице…
А тут реально Адонис. Аж глазам больно. Вот кому массаж, наверное, делать одно удовольствие – каждая мышца словно прорисована. Статую эпохи возрождения ваять можно. До пояса. Ниже пояса там все
Я отвешиваю себе мысленный подзатыльник и отворачиваюсь от Демьяна Федоровича.
А перед глазами все равно стоит образ полуголого мужчины. Плоский рельефный дивот. Джинсы без ремня, съехавшие неприлично низко и демонстрирующие, что кто-то смуглый от природы. И дорожку темных волос, убегающую вниз, не пересекает белая полоса незагорелой кожи.
Красивый наглый засранец.
Почему засранец, сказать не могу. Так-то это я к нему в дом вломилась, помешала культурно отдыхать. Еще легко отделалась. Сама бы я в такой ситуации сначала дралась бы насмерть, а потом интересовалась у трупа, какого черта ему надо.
И уж точно не прижималась бы греховной обнаженкой и не целовалась.
Что-то мне жарко.
Вспоминаю, что еще по дороге сюда умирала от жажды.
– Я могу попросить воды? – вежливо прошу я.
Оценив мое красное от жары лицо, Демьян Федорович достает из холодильника графин и наливает мне воды в стакан. Водичка холодная, то что надо.
Пока пью воду под внимательным взглядом, подбираю слова, чтобы сообщить радостную новость хозяину коттеджа.
– К сожалению, пока вызвать такси мне не удалось, – признаюсь я. – И если так пойдет и дальше, – киваю на начинающуюся пургу за окном, – то и не выйдет. А вечерний автобус нескоро. Мне придется стеснить вас своим присутствием до пяти вечера.
Демьян Федорович, сложа руки на мощной груди, прислоняется спиной к холодильнику и приподнимает брови:
– Ты, что, в пять вечера в темноте по лесу собралась идти на остановку? – похоже, ему с трудом дается эта мысль.
– А какие у меня варианты? – пылю я.
– Я тебе сделал дельное предложение. Секс, еда, мягкая постель. Утром или такси сможешь вызывать, или автобус дождешься.
– Нет уж, спасибо, – кривлюсь я. – В вашем предложении меня не устраивает секс.
– Охуеть, – разводит руками Демьян Федорович. – Лучше замерзнуть, заблудившись в лесу, чем классно потрахаться.
– А с чего это вы уже решили, что прям классно будет? – изумляюсь я самоуверенности мужчины.
Ответ его подкашивает меня еще больше:
– Тебе уже понравилось со мной целоваться. И все остальное тоже зайдет.
– Вы себе льстите, Демьян Федорович, – отрезвляю я его. – Не понравилось.
– Если б не понравилось, ты бы сразу расцарапала мне рожу.
Охренеть логика!
– Какой у вас богатый опыт, – комментирую и получаю тяжелый взгляд. – Так что? Выставите или дадите
Демьян Федорович смотрит на меня, и я вижу, что он принимает какое-то решение. Дорого бы я отдала, чтобы узнать, о чем он так сосредоточенно думает, пялясь на моих оленей, вывязанных на груди.
– Не выставлю, – в итоге озвучивает он. – Но и аргументы в пользу моего предложения подбрасывать не перестану.
– Это вы так намекаете, что будете домогаться? – всплескиваю я руками. – Что с вами не так?
– Со мной как раз все так, – хмыкает он. – Так что располагайся. И начинай называть меня без отчества. В койке этот официоз мне не нужен.
– Ха! Уверены, что меня туда затащите?
– Да, – серьезно кивает Демьян. – Я всегда прорываюсь в дамки. Устраивает тебя мой вариант, или побежишь в лес из страха, что трусишки не удержатся?
– Устраивает, – смело отзываюсь я. У меня есть причины полагать, что ни хрена у Демьяна не выйдет. – Натоплено тут сильно. Можно чуток убавить отопление?
Я уже стаскиваю куртку, и понимаю, что все равно вот-вот получу тепловой удар.
– Нельзя, – широко улыбается Федорович. – Если жарко, раздевайся.
Глава пятая
Это мелочно!
Взрослый мужик, а провокации на уровне подростка.
На вид ему около тридцати, может, чуть «за», может чуть «до».
Демьян меня так злит, что я, психанув, стаскиваю свитер, под которым у меня еще много всего напялено. Например, фланелевая рубашка, а под ней термобелье с длинным рукавом.
Я уже берусь за пуговицу на джинсах, но Демьян, осознав, что клубнички не будет, скучнеет, машет мне рукой в сторону комнаты.
– Можешь там снять пару слоев, луковка.
Ну, в своих ста одежках я точно до пяти вечера сварюсь. Так что кое-что снять все же стоит. Я убредаю в комнату и, пыхтя, снимаю с себя лишнее.
– Рыжая, – зовут с кухни. – Чай будешь?
Я не сразу соображаю, что это мне, потому что рыжая я всего два дня. Одно дело, когда обзываются, стоя напротив, и другое, когда кого-то там зовут на заднем плане.
Занятая стаскиванием узких джинсов с термолеггинсов, я пыхчу в позе «зю» и не слышу, что ко мне присоединяются.
– Рыжая, – раздается совсем рядом, только в голосе уже слышится не обреченность, а нечто другое.
Я еще не успеваю повернуться, как две большие ладони ложатся мне на бедра и притягивают их к мужскому паху. От неожиданности сердце обрывается, и я стрелой выпрямляюсь и разворачиваюсь к хаму.
Однако вместо того, чтобы впечатлиться моим разгневанным лицом, Демьян выдыхает:
– Ого!
Блин. Облегающий меня лонгслив термобелья выставляет напоказ мою внушительную грудь. У меня тяжелая полная четверка, которую сегодня я не упаковывала в лифчик, и это видно невооруженным взглядом.