Рыжее счастье
Шрифт:
Смахиваю слёзы и тоскливым взглядом просматриваю почту. А там сурикат обыкновенный интересуется куда это я пропала.
"Вы случайно не знаете, куда подевалась вредная рыжая ведьмочка? Авушка лютует, мигом тащи сюда свою очаровательную задницу!"
Так значит Платонову нравится моя, кхм, мой аппетитный орех?! Сначала я дико радуюсь, даже пробую встать с постели. Потом меня снова накрывает слоем грусти и печали, ведь гаду Дмитрию нравится лишь моя задница.
Пока я продолжаю сеансы самобичевания и жалости к себе мне прилетает второе письмо
"Пчёлка, у тебя всё хорошо?"
Нет, друг ты мой сердечный, всё весьма и весьма трагично. Сопли, раскрасневшийся нос и моё вспотевшее тело. Вот произнесла вслух и стало даже легче на душе. И правда, чего это я? Развела тут сырость. Да и предупредить Аву Михайловну нужно было, а то развалилась в кровати и бесполезно пускаю слёзы в подушку.
"Не мечтай, Платонов, тебе не избавиться от меня в ближайшее время"
Немного подумав, я отправляю вслед ещё одно сообщение, удосужившись объяснить, что же со мной приключилось.
— …А когда я говорила, что дерево должно быть слево, чем вы слушали, тыковки мои пустоголовые?! — я даже немного теряюсь, услышав подобные обвинения в ответ. Потом до меня доходит, что скорее всего, кто-то опять неверно выполнил поручение Авушки, вот она и гневается, — я слушаю, вас, кто бы не сопел там сейчас в трубку, — что и требовалось доказать.
— Здравствуйте, Ава Михайловна, это Алиса Потёмкина…
Мой сумбурный рассказ вызывает сочуственные вздохи нашего художественного руководителя. Я несколько раз кашляю в трубку для наглядности, чтобы у Авушки не возникло сомнений на мой счёт. На мои беспокойства о том, не заменят ли столь нерадивую актрису, которая умудрилась заболеть перед самой премьерой, Ава Михайловна спешит меня успокоить.
— Что ты, душенька моя! Лечись и даже не думай о таких вещах! Никто кроме тебя не воплотит всю ту страсть и огонь, что летают между вами с Димочкой, — после этой фразы мои щёки непроизвольно начинают краснеть, и мне остается лишь потерянно мычать в ответ, — твой товарищ, кстати, уже помчался одеваться. Так что, жди подмогу в ближайшее время.
— Какой товарищ?
— Ох, Алисонька, не зря я отпустила мальчика, тебе совсем невмоготу, моя девочка? И я хороша тоже! Димочка ведь сразу сказал, что тебе плохо и ты просишь его приехать. Так рвался помочь. Прости мою сомнительную голову, и выздоравливай скорее.
Всё ещё пребывая в густом тумане я прощаюсь с Авушкой и перебираю в голове её слова. И когда смысл сказанного буквально врывается в моё понимание, я начинаю злиться. Нет, не так. Я сейчас готова рвать и метать, а из ушей моих валит праведный пар гнева.
Вот же продуманный сурикатище! И как красиво всё обставил — помочь бедной Алисе он хочет! А сам небось уже отрывается у какой-нибудь очередной вешалки! Ну, Платонов, ну я тебе сейчас!
— Слушаю тебя, пчёлка.
— Давай, Платонов, признавайся, куда уже лыжи навострил и где успел отметиться? Думал так легко отделаться за мой счет?! Тебя не учили в детстве, что обманывать нехорошо?! — от моей гневной
— Потёмкина, я уже через десять минут буду у тебя. Давай ты мне мозг вынесешь при встрече, а? За рулём слушать твои вопли не совсем безопасно, знаешь ли. Жди, пчела, я уже скоро.
И отключился. Просто скинул звонок, понимаете?!
Позабыв о своём тяжёлом состоянии и температуре я сломя голову несусь в душ. Сбиваю на ходу стул и стакан с водой, но даже не обращаю на эти мелочи внимания. Чёрт, чёрт, чёрт! А что надеть?! Не предстану же я перед парнем в своей мохнатой пижаме с овечками!
Ещё никогда в своей жизни я не мылась так быстро. В одном полотенце совершаю забег от душа до комнаты и распахиваю дверцы шкафа, в надежде найти подходящую одежду. Что носят больные девушки перед парнем? Боже, какая дурость лезет тебе в голову, Потёмкина!
В итоге, когда в дверь раздаётся звонок, я успеваю нацепить на себя обычные серые шорты и белую футболку с идиотской надписью "мамина шалунишка". Ася посчитала это очень прикольным подарком мне на восьмое марта. Ну а я была просто вынуждена не согласиться.
Платонов молча проходит в квартиру, даже не дождавшись радушного приглашения хозяйки.
— Говорил ведь тебе — не валяйся ты в этом сугробе! Кухня где? — Платонов проходит в указанном направлении, продолжая читать мне нотации, — но нет, нам же нужно было целоваться там три часа и отмораживать себе задницу!
— Платонов, ты совсем офигел?!
— А что Платонов? Это ты, Потёмкина, предпочла этот сугроб для выражения своей неземной любви ко мне, а я ведь планировал тёплую и уютную обстановку.
— Сейчас будет совершенно кровавое убийство, наглый ты сурикатище, — я двигаюсь в сторону парня, действительно желая огреть его чем-нибудь тяжёлым.
— Шучу, всё, я просто шучу, — этот идиот начинает смеяться и поднимает руки в знак капитуляции, — как себя чувствуешь, Алиса?
Внезапная смена настроения Димы выбивает почву из-под ног. В его глазах плещется беспокойство и он аккуратно переплетает наши руки.
— Уже лучше, — мой голос звучит слишком тихо.
Мы ещё никогда не пробовали общаться вот так….нормально? Все наши перепалки были щедро приправлены нескончаемым сарказмом парня и моим убийственным ядом.
Мне хочется кричать, чтобы он снова шутил и подкалывал меня, чтобы наше общение не меняло градус и направление. И в тоже время, мне до боли нужен его заботливый взгляд и нежные, почти невесомые прикосновения.
Я боюсь своих мыслей и желаний в отношении этого парня, ведь ему явно не нужны все эти заморочки. Это же Платонов, разве могу я надеяться на взаимность и серьёзность с его стороны? К тому же, мне самой ещё предстоит разобраться в этой ситуации.
Сейчас мне так не хватает моей тётушки и её поддержки. Рита бы быстро разложила всё по полочкам и уже через минуту я бы была самым счастливым человеком на земле. Но пора взрослеть и принимать решения самой.