Рыжие бывшими не бывают
Шрифт:
— И вообще, — Костя лениво откинулся на спинку кресла, — я свободен, имею право трахаться, как мне нравится и с кем нравится.
Нет, я не ошиблась. Мерзавец, он и в Париже, и в России мерзавец.
— Можно счет? — попросила, когда официант решил поинтересоваться относительно десерта. За себя заплачу сама. Не хочу даже в малом быть должной ему.
Потрясов достал карту и молча отдал, игнорируя мой эмансипированный порыв. Я только плечами пожала. Через секунду он достал телефон и поморщился.
— Тебе жизненно необходимо быть независимой
— А у тебя свербит, когда доминантным самцом не воспринимают? — иронично заметила и поднялась. Пальто застегнула уже на улице, с удивлением наблюдая, как за сорок минут унылый дождливый город превратился в зимнюю сказку. Снег быстро падал, оседая на волосах крупными кружевными снежинками, очаровывая приближающимся волшебством любимого праздника. Я была зачарована. Наверное, поэтому не сопротивлялась, когда Потрясов мягко потянул к Москворецкому мосту.
Москва горела огнями и искрилась атмосферой Нового года. Красиво. Романтично. Горько. Эту ночь я не проведу с любимым мужчиной. Или нет?
— Ксюх, — Костя коснулся заколки, и волосы рассыпались по плечам, мешаясь со снегом, — ну что мы как маленькие, а? — прижался сзади. — Пять лет херней страдаем: я тебя за косички дергаю, а ты мне язык показываешь.
Я улыбнулась. В чем-то он прав. Было и было. Переспали и переспали. Почему из-за такой мелочи до сих пор агримся друг на друга? Ну ладно, я злилась, а он угорал просто.
— А что, есть предложение, как нам подружиться? — хотела сказать иронично, а получилось тихо и с надеждой.
— Есть. — Он резко развернул меня и жадно в глаза посмотрел. На моих ресницах дрожали снежинки, а у него снег на губах таял. Теплых, настойчивых, умелых. Я таяла вместе с ними. И дрожала. И бог весть еще какая глупость, когда пытаешься обличить в слова то, что нужно почувствовать. Косте снова это удалось. Снимаю шляпу. И оборону.
Мы целовались в лифте, не стесняясь гостей отеля. Немного царапнуло, что не отвез меня к себе. Как в первый раз. Да и ко мне как-то тоже не просился. Заострять внимание не стала, слишком сильно было нетерпение. У меня действительно давно не было мужчины, а к Потрясову неумолимо тянуло: я могла сопротивляться фирменному нахальному взгляду, улыбке по-мальчишески беззаботной, но стоило в руки его попасть, аромат мужчины вдохнуть и все, пропадала я. Наверное, поэтому максимально высокую стену выстроила между нами. Не хотела быть «одной из». А сегодня… Сегодня я просто хочу быть с ним.
За окном в белом вихре кружилась ночь, а мы себя теряли на прохладных простынях. Моя юбка и блузка валялись на полу. Только белье и колготки остались. Да, совершенно обычные. Праздничные чулки забыла дома.
— А это сексуально, — хмыкнул Костя и расстегнул брюки. Он стянул их вместе с боксерами, демонстрируя полную боевую готовность. Я приподняла бедра и из-под ресниц наблюдала, как подхватил капроновую резинку и вниз потянул. — Иди сюда, Русалочка, — шепнул и поднялся.
У меня от природы были рыжие с краснинкой волосы и веснушки.
— Сними, — кивнул на бюстгальтер. Я подчинилась и отбросила его в сторону. Не зря у Кости фамилия Потрясов — бог его не обделил. Напряженный, с голубыми прожилками вен и крупной розовой головкой… Член был на высоте, точнее, на уровне моих губ. Я, не удержалась, провела языком по длинному стволу, зубами уздечку подцепила, рукой взвесив мошонку. Воздержание давало о себе знать, или я в принципе теряла с Костей голову. С ним совсем не хотелось быть приличной, хорошей, деловой. И я не буду такой.
Костя с силой мял мою грудь и с жаром толкался бедрами. Я принимала его губами и возбужденно терлась промежностью о собственную ногу. Я готова была финишировать немедленно. И начать заново.
— Надень, — зашуршал упаковкой презерватива. — Я хочу всю тебя.
Когда справилась с задачей, вздернул меня на ноги и грубо поцеловал, практически кусал, вдохнуть не давал. Я ногами обняла его, за плечи держалась, сосками царапала грудь. В нашем распоряжении была огромная кровать, но Костя прижал меня к стене, обтянутой гладким и прохладным шелком, и стремительно ворвался, заставляя вздрогнуть, стонать в губы, сжиматься пружиной.
— Ты не Русалка, — практически рычал в губы, — ты Ведьма, — вбивался в диком ритме. — С ума меня свела.
Я вскрикнула, сраженная ярким оргазмом. Обмякла в его руках, ощущая чувствительный стенками, насколько Костя бурно кончил. Он отнес меня в постель, стянул презерватив, новый достал, и я не успела даже опомниться, как снова оказалась в плену жарких поцелуев…
Костя пошел в душ, а я натурально не могла подняться. Лежала в постели, растрепанная и очень довольная. Уверена, что очень красивая. Женщины после хорошего секса всегда особенно притягательны.
Когда Костя вышел с одним полотенцем, обмотанным вокруг бедер, я по привычке натянула одеяло на грудь, прикрываясь, но пушистые волосы взбила, чтобы плечи красиво обрамляли.
— Ты была великолепна, — он подошел и потрепал меня по голове. Как собаку. — Можешь остаться здесь, отдохнуть, — скинул полотенце и принялся одеваться. — Утром закажи завтрак, не торопись. Я здесь постоянный клиент, так что на меня все записывай, — и улыбнулся, вроде с привычным обаянием, но было что-то еще.
— Ты уходишь?! — Да, я была ошарашена.
— Завтра сложный день. Выспаться нужно.
Это месть, что ли?! Вроде ничего такого не происходит, не должен ведь мне, но тон настолько покровительственно-унизительный, что оплеуху дать хотелось. Мерзавец.
— Без обид, Русалочка?
— Да какие обиды, — я откинула одеяло и встала. Трусики нашла, бюстгальтер не стала надевать, повернулась с голой грудью. — Мне домой нужно. Ждут меня.
— И кто же?
Я не ответила. Костя не уходил, пока я не собралась.
— Подвезти?