Шрифт:
В одном большом-пребольшом городе жил-был маленький мальчик. И был он рыженьким. Интересный такой он рыжик-пыжик… И лицо у него всё в веснушках. Веснушка на веснушке. Веснушка на веснушке. И меж ними опять весёлые веснушки. Так и сияло оно, личико мальчишечье. Так и сияло. Но иногда грустно ему становилось. Самокат ему хотелось
От этого горько мальчику было. Ох, как горько… и обидно. До слёз.
Малыш старался отвлечься и забыться. Но никак у него не получалось. Самокат стойко стоял перед глазами. Красивый такой… С фарой… с сигналом… и с тормозом.
Рыжиком называла сынка мама. Мамулечка и папу называла Рыжиком. Папа тоже с рыжими-прерыжими волосами был. Маме казалось, что все красивые и счастливые люди на этой планете должны быть непременно рыжими. Она и сама была слега рыженькой. И тоже вся в веснушках и конопушках. Ох, как мило.
Папа Малышом сынишку звал. Не иначе. А бабушка с дедушкой своего любимого внучка Серёженькой миленьким величали.
А ещё в их квартире жил другой Рыжик. Настоящий. Это котёнок. Маленький-премаленький. И он тоже был рыжим-прерыжим. От ушек и до хвостика.
Этого котика вообще все Рыжиком называли. Даже незнакомые люди.
Так что… три настоящих Рыжика в их дружной рыжей семье проживали.
Серёженька частенько играл с котёнком. Он без останова носился по комнате с ниткой, на конце которой был привязан дивный бумажный бантик. А котик, громко мяукая, бегал следом и прыгал радостно, пытаясь поймать этот мелькающий бантик.
Смотреть за ними в этот момент – одно загляденье.
И всё у них в семье было хорошо и ладно.
И у Серёжи всё было прекрасно и великолепно.
Только вот Серёже непременно хотелось самокат иметь. Ему очень это хотелось. Он даже плакал от обиды в подушку по ночам.
А
А он и не маленький вовсе. Росточком только малюсенький… От горшка два вершка. Так про таких говорят. А ещё… он мальчик-с-пальчик… Вот как!
А ещё у Серёжи во дворе друзья были. Такие же малыши махонькие.
И они частенько вместе играли в игры разные детские интересные.
И сейчас, в погожую зимнюю пору, они все вместе по снегу бегают, веселятся, балуются, снежками кидаются. И им всем радостно и весело от этого.
Ах, как малышам хорошо. Всегда бы так.
Иначе и не могло у них быть. Ведь они же друзья! И притом самые лучшие! Почти как братья. Дружба – великая сила!
Зимние декабрьские деньки как по заказу стояли тёплыми и приветливыми; они были очень и очень мягкими… беззлобными и белоснежными.
Эти славные денёчки были без ветров вредных, без воющих метелей и буранов страшных, а ещё без штормов девятибалльных и без ураганов разрушительных.
А это уже хорошо, даже замечательно, что некое спокойствие у людей появляется. Жить тогда хочется. Вперёд идти. Мечтать. Планы волшебные строить.
Так что… погода просто тешила и взрослых, и ребятишек.
Люди радовались этому безмерно. Они улыбались друг другу и помогали во всём: и делом, и ладом, и советом, и помыслом. Ну и хорошо. Всегда бы так.
Морозов сильных нынче почти не было. Так что… за всё это время они, морозы, весьма редко кусали людей за пальцы, щипали их за щёки, губы, носы да уши, напоминая, что зима, всё-таки, есть зима, что без зимушки-зимы русской не бывает на этом белом свете; а вот чтобы до костей холод тебя трескучий пробирал, нет… такого не было, бог миловал.
Конец ознакомительного фрагмента.