Рыжий город, или Четыре стороны смеха (сборник)
Шрифт:
– Ва-а-ах… – застонал Ашот, почти теряя сознание.
И тут… Тут, как написал бы какой-нибудь стеснительный классик, тело его напряглось и затрепетало в пароксизме высшего наслаждения. Другими словами… Ну, в общем, через секунду Ашот почувствовал, что в данный момент ему от красавицы уже практически ничего не нужно. Но это еще полбеды! Хуже всего то, что и он в таком бесполезном состоянии может быть ей недостаточно интересен.
– Извинитэ… – пролепетал Ашот, высвобождаясь из пылких объятий. – Кажется, я нэ воврэмя. Так я как-нибудь в следующий раз…
И
Ничего не понимающая красавица закрыла дверь.
«Позор! – стучало в голове у Ашота. – Будь он трижды неладен, мой необузданный темперамент! Но что же это такое со мной было? И почему раньше такого не было?..»
И так он пробежал третий этаж, второй…
И тут начал чувствовать, что, кажется, он убежал напрасно. Новая волна страсти настигла его на втором этаже.
«Стоять! – скомандовал себе Ашот. – Кажется, я понял, в чем дело. Просто я не ожидал ее увидеть в таком обезоруживающем халате! Но теперь-то я ее в нем уже видел. Так что во второй раз он на меня уже так не подействует. О, как прекрасна была она в нем! Как божественна!..»
И Ашот побежал на четвертый этаж, испытывая еще большее возбуждение, чем в первый раз.
«Почему он ушел? – думала между тем красавица. – Может быть, в этом халате я выглядела недостаточно привлекательно? Так это можно исправить! Только бы он вернулся… Он!» – догадалась она, услышав звонок в дверь. И стала переодеваться.
«Ничего, – думал Ашот, стоя у двери и стуча зубами от нетерпения. – Второй раз меня этим халатом уже не возьмешь!..»
Красавица открыла дверь.
– Я извиняюсь, – заговорил Ашот, стараясь не смотреть на Элеонору. – Кажется, в прошлый раз я погорячился…
И тут он посмотрел. Вместо полураспахнутого халата на ней был совершенно прозрачный пеньюар.
– О богиня! – завыл Ашот, заключая ее в объятия. – О…
Ну стоит ли говорить, что тут с ним произошло то же, что и во время предыдущего посещения.
– Еще раз извиняюсь… – пробормотал Ашот. – Кажется, это я не в тот, а в этот раз погорячился…
И он снова бросился вниз по лестнице.
«Смерть! – бушевало у него в мозгу. – Только немедленная и мучительная смерть может смыть с меня это бесчестье!»
Но теперь с такими мыслями он добежал только до третьего этажа. Сразу две красавицы – в халате и в пеньюаре – возникли у него в сознании и повлекли к себе с удвоенной силой. Он повернулся и побежал обратно.
«Да что же это такое?! – расстраивалась тем временем Элеонора. – Ну неужели я его совершенно не возбуждаю?.. Вот если бы он вернулся еще хотя бы разок… Теперь бы он от меня не ушел…»
– Что бы ты тэпэр ни надела, – шептал в это время Ашот, нажимая на кнопку ее звонка, – меня уже ничем нэ поразишь. Я уже видел все. И тэпэр все равно докажу тебе свою любовь. Что бы ты ни надела…
Дверь распахнулась. Элеонора предстала перед ним обнаженная.
– Нэт! – завопил Ашот, падая на колени. – Только нэ это!
Он потянулся к красавице, но на этот раз даже не успел дотянуться.
– Что же ты со мной дэлаешь, женщина! – плакал Ашот. – Нэльзя же быть такой
И он покатился по лестнице с четвертого этажа.
Так продолжалось еще несколько раз, и в конце концов наш герой, устав от бесконечной беготни по лестницам и слишком активной интимной жизни, упал возле дома Элеоноры на газон для выгуливания собак и уснул мертвым сном.
Может, проснувшись, он и покончил бы жизнь самоубийством, но знакомый военврач с подводной лодки, к которому Ашот обратился с просьбой одолжить ему на несколько минут пистолет – мол, застрелюсь и отдам, отговорил его от этого необдуманного поступка и предложил попить специальных таблеток, которые он, военврач, давал своим морякам перед дальним походом, чтобы они не задумывались о всяких красавицах, а если кого и любили, так только свою советскую Родину.
– Вот поглотаешь эти таблетки недели две-три, – учил военврач, – и уже потом, соответственно подготовившись, иди на свое любовное свидание. Если ты такой сильно пылкий…
Тем временем Элеонора решила посоветоваться со своей мамой. И этот, куда более опытный в любовных делах, одесский ангел сразу же разъяснил своей дочери, что на ее пути встретился необыкновенный мужчина. Настоящий вулкан. Но, чтобы покорить этот вулкан или хотя бы с ним поговорить, нельзя одеваться столь вызывающе.
И вот однажды, когда Ашот сидел у себя дома, мечтая об Элеоноре и запивая сладкими слезами любви таблетки для ослабления потенции, которые, впрочем, абсолютно не действовали, кто-то постучал в его дверь. Он открыл, и в комнату вошла мерзкая сгорбленная старуха с клюкой. В засаленном ватнике и калошах, перевязанных грязной веревкой. Нечесаные седые патлы закрывали ее лицо.
– Нэ приближайся ко мне, отвратытэльная! – вскричал Ашот, намереваясь спустить бабушку с лестницы.
Но тут старуха раздвинула свои патлы… То была Элеонора.
– Вах! – проговорил Ашот, моментально воодушевляясь.
– Умоляю… – прошептала красавица. – Ну посмотрите на меня внимательно. Неужели даже мой ужасный вид не заставит вас хоть пару минут побеседовать со мной спокойно? Рассказать о своей любви?..
– Постараюсь… – пообещал Ашот.
И тут таблетки, видимо, наконец подействовали. Потому что, усадив красавицу на диван, Ашот стал рассказывать ей о своей необыкновенной любви к родине. А именно – к Кавказу. С его недоступными вершинами, покрытыми чистейшим снегом, и изумрудными долинами, полными эдельвейсов.
Красавица уже и парик с себя сняла, и калоши, и ватник. А потом вообще плясала перед ним голая на столе. Но Ашот, глядя на нее, говорил только о том, что все равно прекраснее нашей социалистической Родины нету ничего на свете.
Больше они не виделись. Так и распалась эта идеальная пара. И, конечно, это более трагично, чем если бы они от своей любви, например, погибли. Потому что, как учили нас в советские времена преподаватели философии, крушение идеалов куда более ужасно, чем гибель отдельных граждан. Ибо достойных идеалов на земле мало, а граждан – хоть завались.