Рыжий, красный и человек опасный

Абрамов Сергей Александрович

– Знакомо рассуждаешь, – расстроился старичок. – И многие так же рассуждают. Поэтому у нас вещи без души и делают: тяп-ляп – и готово. А если ещё и хозяин к вещи так относится, то ей через месяц-другой на свалке место.

– А как же к ней относиться?

– С душой, Кешенька, с душой. Тогда любая вещь долго служить будет. Вот как Гешин КВН-49.

– Выходит дело, вы – моя душа, – засмеялся Геша. – Это, значит, я вас туда вложил. – Он кивнул на побитый

ящик телевизора. – Так, когда его отец купил, меня ещё, может, и на свете не было…

– Верно, – согласился старичок. – Я – ничья не душа. Я сам по себе.

– Тогда почему вы именно мой телевизор выбрали?

– По разнарядке. Направление мне сюда вышло.

– От кого направление?

– От начальства, конечно…

Тут Кеша сообразил, что с такими бессистемными вопросами они до истины долго не доберутся. Нужна последовательность.

– Вот что, – сказал он решительно, – вы нам всё по порядку расскажите: что за духи, откуда вы, где работали до Гешиного телевизора, что за начальство у вас. В общем, подробненько и не торопясь.

– Ты у нас прямо отдел кадров, – захихикал старичок и опять закашлялся. – Вы бы лучше пылесосом погудели, почистили бы кавээнчик-то. Ты совсем разленился, – вдруг набросился он на Гешу, – заднюю стенку снял, а на место кто будет ставить? Великий русский поэт Пушкин?

Тут Геша сообразил, что заднюю стенку он действительно забыл на место прикрутить – с тех пор как менял лампу. А времени тому недели две уже… Да-а, стыдновато…

– Ладно, – подвёл итог Кеша. – Ты, Гешка, сооруди пылесос и погуди им, как выражается товарищ. Я позвоню отцу, скажу, что испытания модели временно отменяются.

Они вышли из комнаты, и Геша спросил друга:

– Слушай, Кешка, куда мы влезли? Это же мистика какая-то, бабкины сказки…

– Ты спишь? – спросил Кеша.

– Нет.

– И я не сплю. А старичок существует?

– А вдруг это галлюцинация?

Кеша был умный мальчик, почти отличник, и с чувством юмора у него тоже всё было в порядке.

– Если это галлюцинация, – сказал он, – то довольно любопытная. Как ты считаешь?

– Не без того, – согласился Геша.

– А значит, будем галлюцинировать дальше. – И добавил сердито: – Не теряй времени, пропылесось хорошенько и стенку прикрути… Кстати, как его зовут? – Он подошёл к двери Гешиной комнаты и крикнул: – А как ваше имя, дедушка?

– Кинескопом меня кличут. Старик Кинескоп.

Глава четвёртая

КЕША, ГЕША И ЧУДЕСНЫЙ МИР ДУХОВ

Кеша сел на венский стул, предварительно скинув с

него какие-то радиодетали. Геша устроился на полу, потому что второй стул тоже был занят радиодеталями, а Геша относился к ним бережно и с пиететом. Старик Кинескоп удобно примостился на диване, забравшись на него с ногами, поглядывал на свой кавээн – вычищенный и с прикрученной задней стенкой, улыбался довольно… Со стенкой, конечно, Геша виноват, забыл он о ней тогда в суматохе. А сейчас привернул накрепко новыми блестящими винтиками.

– Ладно, – сказал Кинескоп, закончив любоваться своим кавээном, – приступим, пожалуй… Ну, так с чего начать?

– С начала, – сказал рациональный Кеша.

Кинескоп задумался, упёрся кулачком в подбородок, как «Мыслитель» работы французского скульптора Родена, улыбался чему-то своему – видно, вспоминал это давнее Начало. Хорошо ему сейчас было: просто, по-домашнему, не то что в телевизоре торчать с утра до утра.

Ребята молчали, не торопили его: понимали, что история будет долгой, а долгая история с бухты-барахты не рассказывается. Тут раскачка нужна.

Но вот старичок раскачался, начал мечтательно:

– Давно это было… Вы тогда не родились. И родители ваши не родились. И прародители ваши тоже ещё не появились. Жили тогда на земле духи – злые и добрые. И звались они по-разному: водяными, лешими, домовыми, русалками. Это наши духи, русские. О заграничных – всяких там эльфах, гномах – я не говорю. Тех же щей, да пожиже влей… Обязанности у них были строго разграничены. Домовой, к примеру, за дом отвечал, за хозяйство. Кто поопытнее, тому большие дома доверялись, иной раз целые замки. Ну, а у кого способностей меньше, тот в домишках жил, и хозяйство у такого поменьше было. Лешие – те в лесу. Водяные – в прудах там, в озёрах. Русалки – всё больше по морям, их редко видели. Ну и прочие тоже… Жили так веками, не тужили, к условиям давно приспособились. Но вот началась эпоха Великого Технического Прогресса, и кончилось наше спокойное житьё…

Тут старик Кинескоп сделал паузу и посмотрел на своих слушателей. Слушатели ждали продолжения. Впрочем, слушатели по-разному ждали продолжения. Геша скептически: мол, давай-давай, дед, заливай помаленьку… Кеша с вежливым интересом, за которым всё-таки проглядывало доверие к старику: пока всё общеизвестно, в детском саду проходили, а вот что ты дальше нам новенького сообщишь?..

Старик улыбнулся ласково – рот у него расползся почти до ушей, нос сморщился, – но удовлетворился сосредоточенным вниманием публики, продолжил:

Конец ознакомительного фрагмента.