Рыжий, вперед!

Темный

В палату протиснулся военный в белом халате.

– Вызывали, Ваше Величество?

Меня как обухом по голове стукнули, царь!!! Твою же мать! Мне ведь по уставу положено его Величество в м… лицо знать! Вот это залет… Вытянулся в струнку и стою, только глаза почему-то на лоб лезут.

– Так значит особой сотни казак был? Погиб, взорвавшись вместе с бомбистом? Так, я тебя спрашиваю? – Царь, хоть и сидел на шатком стуле, казалось навис над военным. – Все пиписками с Семеновым меряетесь? Так вот, передай дружку своему, Петру Анисимовичу, мое вами обоими неудовольствие! Свободен!

Отчитав военного, звания я так и не разобрал под халатом, Алексей Николаевич Романов, наш государь всея Руси, повернулся к Семену Лазаревичу.

– Порадовал ты меня, Семен Лазаревич! Я уж извелся весь, годовщина уж, а я даже свечку за спасение не знал кому поставить. Работу оценил, одобряю. Грант на кафедру твою выделю, личный. – Царь глянул на меня и рассмеялся. – Вольно, казачок! Вольно! Отдышись! Подумай, чем я могу тебе помочь? Не в благодарность, с этим я сам разберусь, о чем мечтаешь скажи, вдруг помогу?

– Ваше Величество. Ему бы в магинститут. – Семен Лазаревич склонился к уху царя. – Я вторую тему не стал афишировать, но кажется нащупал дорожку к развитию дара до инициации.

– Для этого ты его языкам учишь? – Тихо спросил Алексей Николаевич.

– Не только этому. Там сложная зависимость и требуются исследования…

– Понял. Ладно, пиши заявку на финансирование в спец канцелярию. – Царь сердито глянул на профессора. – Все время забываю, что тебе палец в рот не клади, без руки останешься! Все, казачок, выздоравливай! С сентября на учебу, смотри не опозорь донцов!

Делегация удалилась, а я потом еще несколько минут наблюдал как разъезжаются авто с больничной территории. Мысли разбегались по черепу, совершенно не желая быть пойманными и обдуманными. Царь! Я видел царя!!! Да что там, я получается царя спас!!! Тут же навалились сомнения, может то и не царь был, просто в таких же сапогах? Настроение скакало от эйфории до обиды, царь сказал ласковое слово, и все?! Внутри все бурлило, хотелось что-то этакое сотворить, сочинить или взорвать, не знаю!

– Так-с, Игорь Викторович! – В палату ворвался профессор. – У нас с вами три месяца! Готовы?

– К чему? Вы же вроде закончили с протезами?

– Причем здесь протезы? – Семена Лазаревича распирало. – Нам дали добро на другую тему! Будем из вас делать магика!

– Магика?! Из меня?! – У меня чуть глаза на лоб не вылезли. – Как?!

– Успокойтесь, Игорь Викторович. Операций для этого не понадобится. – Профессор как-то неуверенно глянул на меня. – Вы же не откажете мне в помощи?

– Я вроде и так помогаю?

– Видите ли, Игорь Викторович. Я бы хотел показать вас на защите, диссертацию без практического материала не принято, но я понимаю как вам это…

– От меня что будет требоваться? Я бы не хотел чтобы на меня потом на улице тыкали, смотрите, экспонат идет!

– За это не волнуйтесь! На лице у вас маска будет, а остальное у вас как у всех, разве что протезы. Так я могу на вас рассчитывать?

Через две недели я понял, как опрометчиво согласился. В огромном зале университета, где амфитеатром спускались к центру места для зрителей, мне пришлось стоять совершенно голым целый день. Ладно если бы там были одни старики профессора! Чуть не сотня молодых девиц пялились на меня во все глаза! Да у меня маска эта дурацкая чуть не вспыхнула, так я от стыда горел! Семен же Лазаревич заливался соловьем, совершенно не обращая внимания на мое состояние.

– Прошу обратить внимание на соединительный контур! Именно в нем происходит совмещение нервного волокна и иннервационного электрода! Живая ткань здесь заканчивается, образуя мозолистое тело, далее мы видим сам протез.

Профессор бубнил и бубнил, вгоняя меня в ступор. Когда он вдруг начал развинчивать протез, я чуть не упал от неожиданности. Этот бессердечный вивисектор, чуть не забыл кто это вообще такие, вынул внутреннюю начинку и разложил ее на столе, а потом еще и ногу разобрал! Так что дальше я слушал, сидя на твердой табуретке, неприятно впивающейся в мой голый и тощий зад.

– Господа! В этой работе мне удалось сделать неожиданное открытие! – Профессор сделал театральную паузу, обвел аудиторию гордым взглядом и произнес в тишине. – Я понял как появились магики!!!

Минут через пять, когда шум чуть утих и можно было разобрать отдельные голоса, он поднял руку, призывая к тишине.

– По профессиональной привычке вести журнал наблюдений с учетом всех факторов, я начал измерять энергетический фон пациента с момента поступления. – Семен Лазаревич снова взял паузу и отпил из стакана. – Так вот! Месяц никаких изменений фона не происходило! Однако, после установки протезов, фон начал неуклонно расти!

Дальше я снова ничего не разобрал, потому что начался такой гвалт, что уши заложило. Старички профессора в голос спорили друг с другом, перекрикивали даже молодых студентов! Накричавшись, все снова обратили внимание на Семена Лазаревича.

– Мной выдвинута теория о воздействии структурированного радио-нуклеинового излучения на костный мозг. Это теория! – Профессор даже повысил голос, пытаясь перекрыть разговоры. – Из-за потери левой бедренной и плечевой кости, пациент остался с половинной способностью восстанавливать клетки крови. Я принял решение и с блеском, подчеркну это особо, выполнил сложнейшее вмешательство и разместил костный мозг непосредственно в протезе! Новейший ядерный реактор, тут надо отдать должное институту прикладных исследований и лично академику Сильвестрову, возможно и дал ту реакцию, которая привела к появлению в организме пациента повышенного энергетического фона! Причем организм пациента стабильно вырабатывает его в настоящий момент и без участия реактора!

Старички словно с ума посходили, меня принялись не просто разглядывать, меня принялись щупать и тискать! Причем теплые и прохладные, тонкие и пухленькие женские ручки интересовались, по моему, не протезами… Я уже на одной ноге был готов бежать подальше, когда все опомнились и отогнали наглых девиц. Правда, меня тут же обступили седые старцы, но они, Слава Богу, интересовались другими органами. Пришлось вынести осмотр и ощупывание, кто-то принес несколько приборов и даже собирались взять несколько анализов! Семен Лазаревич был в восторге! Он упивался моментом, дирижировал происходящим как оркестром и вообще ощущал себя всемогущим творцом в окружении ангелов.