Рыжий Ястреб
Шрифт:
— Михар имела почти точный план. У меня были только рассказы матери и слухи, которые я наскреб по разным закоулкам, — лениво засмеялся Табасх. — Все всегда складывалось для меня неудачно, поэтому и сюда я прибыл несколькими часами позже Михар.
— Ну, на неудачника ты, положим, не очень похож, — уверенно сказала Карела. — Чего не скажешь о моем ретивом телохранителе.
Девушка с презрительной гримаской оглядела Эльриса, который храпел между тюками, время от времени аппетитно причмокивая.
Табасх немного помялся, но все-таки заметил:
— Зря ты дразнишь его. Такие люди, если их
— Ну, может быть, ты и прав, — усмехнулась Карела. — Но поверь мне, Табасх, иметь дело с разбойником мне будет много проще, чем с изысканным спесивым мужчиной. На каком языке разговаривать с разбойниками, я представляю! — добавила девушка, и зеленое пламя, вспыхнувшее в глазах ее, подтвердило, что слова ее справедливы. Не уточнялось, правда, хватит ли силенок, чтобы добавить их в случае чего к представлениям прекрасной воительницы, но Табасх предпочел не вдаваться в такие детали, чтобы не сделать девушку своим врагом.
Он должен будет войти под каменный свод храма рука об руку с прекрасной женщиной. А поскольку не исключалось, что за ближайшей, кроме Карелы, прекрасной женщиной идти пришлось бы не один день, следовало не спугнуть подарок судьбы, которая обычно была не очень-то щедра к несчастному чародею. Он был очарован Карелой и сразу же понял, что никакая другая женщина не подойдет так идеально для свершения его заветной мечты.
— Кстати, а чего хочет от тебя твоя сестра? — поинтересовалась Карела.
Табасх почувствовал облегчение от того, что Карела спросила его вначале именно об этом. Чем дольше девушку не заинтересует вопрос, а чем именно она, Карела, может помочь Табасху, тем больше у него шансов вовлечь красавицу в свое предприятие.
— Разве я не говорил? — удивился Табасх. — Михар хочет стать земным воплощением самой Деркэто, а без меня у нее это не получится.
— Разве ты способен превратить обычную женщину в неотразимое существо и предмет вожделений? — недоверчиво фыркнула Карела.
— Я — нет. Но моя кровь — да, — выговорил Табасх, с трудом скрывая, какой трепет охватил его при одной мысли о том, что ждет его, если… Впрочем, стоит ли опасаться Михар настолько? Пока не услышит Табасх, как рядом звучит его имя, сестричка может до потери сознания любоваться в зеркало своей плоской желтой грудью и мохнатыми бровями.
— Что же она не наняла никого прирезать тебя во сне? — засмеялась Карела. — Она не настолько сообразительна?
— Нет, она умна. Настолько, насколько может быть умна женщина, одержимая страстью избавиться от собственной неполноценности. Но ей нужна не кровь Табасха, а кровь демона-мохнача. И не добытая по случаю, а пролившаяся на каменный пол храма мести из-под клинка Деркэто. Каменный исполин, жертва своего бездушия и недалекого ума, неминуемо отсечет мохначу голову, как только в его руки ляжет сабля Деркэто.
Карела нахмурила хорошенький чистый лобик:
— Для этого не надо слишком многого: мохнач должен стоять перед ним. А сабля Деркэто?
— Она лежит у каменных ног. Едва она коснется рук изваяния, камень оживет. Но никто из людей не
— Так не делай этого! — вскричала Карела.
— Так и не делаю! — усмехнулся Табасх. — Не делаю, потому что пока не услышал свое второе имя. А лишь только услышу — обращусь в мохнача, забуду обо всем, даже о своей мечте и о своих страхах и побегу в храм, возьму саблю и сам передам ее в руки своему палачу. Один взмах — и… Михар останется лишь подставить чашу и глотнуть моей крови.
— Я поняла. Только как-то это все запутано!.. — вздохнула девушка.
— Есть немного, — согласился Табасх. — Но это потому лишь, что Деркэто — слишком изощренная сущность. Да к тому же не одно заклятье может свершиться в храме. Если я попаду туда в своем человеческом облике и передам саблю…
Табасх в ужасе прикусил язык. Да что это с ним сегодня такое. Улыбчивый колдун, так располагающий к себе, не был ни наивным, ни простодушным. Ему было, конечно, за что похвалить себя, но Табасх знал, что для своей цели он готов поступиться многим и взойти к ней по чьим угодно костям. Почему же он уже в который раз едва сдерживается, чтобы не выдать своих истинных намерений? Да, девушка, несомненно, не только красива, но и горда, энергична, очаровательно упряма и норовиста, но… Это, к сожалению, не причина, чтобы ради нее забыть о себе.
— Что-что? — произнесла Карела.
— Чуть после, — отозвался Табасх. — И не здесь. Пойдем-ка на воздух.
Он схватил ее за руку, рывком поднял на ноги и потянул к выходу из грота.
— А Эльрис? — слабо сопротивляясь Табасху и оглядываясь на офирца, пробормотала Карела. — Эльрис проснется?
— Куда он денется? — проворчал Табасх Судьба высокородного Эльриса волновала его куда меньше, чем судьба чайки по имени Ганда, чей крик все еще чудился Табасху в рассветном небе над горами северо-восточного Кофа.
ГЛАВА 4
Я не надеюсь на то, что кому-нибудь, например, тебе удастся осилить моего брата. Обычному человеку никогда с ним не справиться. Тебе так даже и пытаться не стоит… Но нам нужно знать не только где он, но и с кем он. Я думаю, что он сейчас там в гроте не один, поэтому хорошо бы присмотреться к их убежищу. И скорее! Скорее! Как мне не хочется ждать! Поскорее бы добраться до него!
Михар раскинулась на мягком войлоке рядом с Брианом и мяукала, почти как Фипон. Небольшой костерок, разведенный ею в углу обширной каменной пещеры, давал ровно столько тепла, сколько хватало, чтобы согреть два обнаженных тела.
Настроение у стигийки было лучше некуда, и поэтому хоть она и разговаривала с немедийцем повелительным тоном, в ее голосе уже слышалась не угроза, а снисходительность. Приподнявшись, она одобрительно взглянула на свой неутомимый и такой послушный трофей. Бриан, поймав ее взгляд, судорожно сжался и немедленно вскочил на ноги.
— Ну-ну, побегай, побегай, а то снова замерзнешь, — усмехнулась Михар. — Так и быть, я поищу тебе накидку.
Ей нравилось, что сильный молодой мужчина трепещет, как былинка, от одного ее взгляда. Да и немного найдется женщин, которым такое не понравится.