Ржевско-Вяземские бои (01.03.-20.04.1942 г.). Часть 2
Шрифт:
Насколько же по-другому работает протокольный отдел французского министерства иностранных дел! Высокого гостя встречает рота солдат в парадных мундирах, затем прием в Елисейском дворце, ну, а потом – гостю в течение б дней предоставляется полная свобода. А уж как он ею распоряжается – об этом обычно падкая на сенсации парижская пресса хранит полное молчание, что может вызвать у заграничного гостя только симпатию.
Балканский царек, который таким вот образом провел в Париже веселые деньки, вернувшись на родину, будет, естественно, думать только о том, как бы ему в следующем году вновь вырваться
Наши дипломаты прежде, чем начать свои «дипломатические игры», должны вникнуть в душу такого государственного деятеля с Балкан. Город, откуда он прибыл, обычно настолько мал, что он там каждого носильщика в лицо знает. С женой его просто спарили еще в юном возрасте, как быка с коровой, – таков, впрочем, обычай и у индийских князей. Такой человек лишь облегченно вздохнет, когда он, будучи уверен в том, что пресса сохранит молчание, просто улыбнется хорошенькой девушке. И поэтому иностранных гостей следует в Вене и Берлине на два-три дня предоставлять самим себе. Это даст нам хорошие отношения с их странами и целую гору валюты.
Во время его визита в Рим дуче оказался весьма деликатен и позаботился о том, чтобы у него было достаточно времени для осмотра всех интересовавших его произведений искусства, и после этого он с особым вниманием следил за тем, чтобы итальянских государственных деятелей протокол стеснял лишь в очень незначительной степени. Результаты были просто ошеломляющими.
Итальянцы один за другим с радостью выражали готовность приехать к нам с визитом. Он поэтому сказал Герингу: нам нужно выделить для встреч с ними хотя бы два – два с половиной часа, чтобы у тех был повод для поездки в Германию. А в остальное время пусть себе проходят так называемый осмотр у берлинских зубных врачей, сердечников, желудочников и других специалистов (к. 48).
286-й день войны
В начале апреля наступило резкое потепление. Все дороги и колонные пути, проложенные через болотистые участки и лесные массивы, стали непроезжими. Участились перебои в снабжении войск. Не хватает боеприпасов и продовольствия. Связь между войсками и управление ими нарушается. Войска Ленинградского и Волховского фронтов оказываются вынужденными перейти к обороне. Все внимание командования Волховского фронта теперь сосредоточивается на борьбе с группировкой противника, угрожающей окружением 2-й ударной армии.
Передвижение советских частей в условиях весенней распутицы
Ученые с мировым именем Фредерик и Ирэн Жолио-Кюри в лаборатории Коллеж де Франс буквально на глазах у гестаповцев готовят взрывчатку для партизан. Два раза Жолио-Кюри арестовывают, но это не испугает ученого-патриота. Весной 1942 г. он вступает во Французскую коммунистическую партию, заявив: «Если я буду арестован и расстрелян, я хочу умереть коммунистом».
Героически проявляют борьбу против оккупантов писатели и ученые – коммунисты Луи
Супруги Фредерик Жолио и Ирен Жолио-Кюри
3 апреля. Пришел катаник. «Реви не реви, катаник санки унес». По мокреди, по сырому снегу в валенках-катанках недалеко уйдешь.
Честное бронебойное слово (солдатское откровение).
– Как умею, так и рассуждаю – с уверенным голосом произнес Алексей.
– А думаю я вот о чем. Война – это вроде идти по сегодняшнему сырому снегу в валенках. В них, как известно, не далеко уйдешь, но знаем одно, что победа на вершине. Вот и идем, не рассуждая о пустых и неизбежных трудностях в пути. Вот почему собственные переживания у нас всех на заднем плане. Главное добраться до вершины, добраться во чтобы то ни стало. Будем скользить, обрываться, падать, но снова будем подыматься и идти вперед!
Теперь какой дьявол сможет остановить нас? Кровью будем истекать, а «катаник» все равно преодолеем. Хоть на четвереньках, но долезем!
– А там фашистам не миновать беды – в один голос выпалили Степан и Николай.
3 апреля 1942 года. Пятница. В течение дня на некоторых участках фронта советские войска вели наступательные бои против немецко-фашистских войск и заняли несколько населённых пунктов.
За 2 апреля уничтожено 23 немецких самолёта. Наши потери – 6 самолётов. Частями нашей авиации уничтожено или повреждено несколько немецких танков, 45 автомашин с войсками и грузами, 15 подвод с боеприпасами, 6 автоцистерн с горючим, 23 полевых и зенитных орудия, 13 зенитно-пулемётных точек, 24 миномёта, 7 пулемётов, взорван склад с боеприпасами, рассеяно и частью уничтожено до батальона пехоты противника (из оперативной сводки Совинформбюро от 3 апреля 1942 г.).
Из морской хроники текущего дня:
На севере. Огонь по вражеским позициям вели батареи №№ 140, 191 и 222. Авиация СФ бомбила Линахамари, вела поиск судов, отставших от конвоя PQ-13, прикрывала Мурманск. При отражении налётов в воздушных боях сбито 4, а зенитной артиллерией 2 самолёта противника. Неприятель повредил гидрографическое судно «Ост» и 3 английских транспорта.
Подводная лодка М-176 (капитан-лейтенант Бондаревич И. Л.) у мыса Комагнес одиночной торпедой потопила транспорт водоизмещением 5 тыс. т, шедший в охранении 1 сторожевой катер. Щ-404 (капитан-лейтенант Иванов В. А.) приняла с берега разведгруппу у мыса Полнее. Подводная лодка К-22 (капитан 2 ранга Котельников В. Н.) в районе мыса Слетнес 3-торпедным залпом потопила 1 транспорт и 1 сторожевой корабль из конвоя в составе 1 транспорт и 3 сторожевых корабля. Подводная лодка подверглась артобстрелу по её рубке, показавшейся из воды, и атаке глубинными бомбами и получила ряд повреждений.