С - 2
Шрифт:
Вздохнув, я направила свое сознание туда, где глубоко внутри моей души, дремала сила, которую я так боялась принять своим сердцем. Стоило мне потянуться к ней, как она тут же прильнула, всем своим естеством стремясь слиться со мной. Это была радость, полет, единение, счастье, целостность. Стоило мне впустить ее, как этот вихрь искрящихся и непередаваемых эмоций, ворвался в мое сердце. Я была так счастлива. Точно вернулась домой, к самым родным и близким мне людям. Неприкрытая мощь жизненной силы и энергии, теперь словно пела в моей крови. Я боялась, что удерживать состояние Кита вместе с Джарредом будет необыкновенно сложно, но это оказалось столь же естественно, как дышать. Даже просто. В один миг, я осознала, что будь здесь гораздо больше
Словно легкое дуновение едва ощутимого ветерка, я почувствовала всего на краткий миг, невесомое прикосновение к своей щеке.
«— Посмотри, на кого ты похожа! Маленькая плакса, — белокурая девочка с необыкновенно черными глазами, строго выговаривала чумазой, зареванной девчушке со спутанными темными волосами, в перепачканном, изорванном платье. Девочка была немного старше той, что сейчас рыдала перед ней.
— Они…они…они, — пыталась что-то сказать девочка, но вместо слов вырывались лишь всхлипы. Подбородок девочки сильно дрожал, что, в общем-то, очень мешало говорить связно.
— «они-они», что они? Ты такая чумазая, это же ужас! — в очередной раз окунув маленькую тряпочку в кружку с водой, девочка стала отирать лицо подруги.
— Сказали, что моя мама айд из печки, потому я такая коричневая, — в конец разревелась девочка.
— Поэтому ты решила изваляться в грязи? — строго сведя темные брови на переносице, поинтересовалась девочка. — Зачем ты ввязалась в эту драку, м? Сначала извалялась в пыли, разорвала платье, отметелила детей таких уважаемых людей, потом исцелила их, а теперь плачешь?! И, кстати, один из них потерял зуб, коренной, между прочим, а они просто так заново не вырастают, знаешь ли, — уперев руки в боки, просветила девочка подругу.
— Они сказали я страшила, — еще больше разошлась девочка, когда из ее глаз в буквальном смысле, брызнули слезы. — И, мамы у меня нет!
Легкое прикосновение тонких и немного прохладных пальцев к щеке, почему-то заставили малышку открыть необыкновенно голубые глаза, в которых плескалось море, и замолчать:
— У тебя есть я, понятно? Я буду твоей мамой, и ты самая красивая у меня».
Почему именно сейчас перед мысленным взором возникла эта картинка моего далекого детства, я не могла понять. Но это прикосновение силы, было знакомым, что казалось, заставило мое сердце сжаться и замереть. С самого начала Айрин была будто моя старшая сестра. Она всегда заботилась обо мне. Может быть потому, что была старше на несколько лет, а может быть потому, что у нее было такое огромное сердце, что в нем без труда находилось место для других.
Из моих глаз вновь текли слезы, и я не могла с этим ничего поделать. Иррациональное счастье и боль, единение и тоска, что же жило внутри меня так долго? Я не чувствовала инородного разума внутри. Но эта сила…она была родной для меня. И только, когда я впускала ее в себя, вопреки всему, я могла смотреть на этот мир без тени прожитых лет, без сожаления и притупившейся боли в душе. Точно осколок чего-то большего, я вдруг казалась себе цельной.
Я чувствовала, что Кит и Джарред вот-вот придут в себя. Теперь с ними было все в порядке. Стихия, что всего мгновение назад струилась по моему телу, точно поняв, что пока в ней больше нет необходимости, отступила, легко найдя свое место где-то внутри меня, и замерла в ожидании, когда я вновь соглашусь принять ее. Вот только сейчас, я почему-то совсем не хотела расставаться с ней. Хотелось, чтобы она стала полноценной частью меня…я больше не боялась этого. Только отпустив ее, я уже скучала. Я всегда думала, что сила, которую я ощущаю в себе, это увеличившийся с годами резерв. Что после той войны, работы на износ, он столь расширился. Мне и в голову не приходило…
Я кое-как сползла с тела волка, и на негнущихся ногах, побрела туда, где лежал Кит. Я шла машинально переставляя ноги не в силах осознать вероятность, возможность…
— Подумай все же над тем, что я сказал, — донеслось откуда-то тихим шорохом ветра за окном.
Испуганно вздрогнув, я уставилась в ночную темень за окном. Конечно же, там царила лишь предрассветная хмарь, и никого более не наблюдалось, но от собственных ощущений вдруг стало жутко и страшно. Страшно просто даже представить…и обмануться…
Тряхнув головой, я велела себе собраться. Времени размышлять о «возможностях» совершенно не было. Ни Кит, ни Джарред еще не пришли в себя, и нам следовало убираться отсюда как можно скорее, пока младший брат Рэйна не осознал свой промах и не вернулся сюда. Я буквально кожей чувствовала, как убегают секунды, отведенные нам и Лил.
— Ну, — ухватив Кита за ноги, и споро подтаскивая к Джарреду, — держись, маленький придурок, я тебе устрою. Еще не знаешь с кем связался, — пыхтела я. — Раз по-хорошему не догоняешь…
Как только Кит оказался рядом с Джарредом, я прикоснулась к ним двоим, и активировала амулет перехода.
Я знала лишь одно безопасное место, где могла бы оставить и оборотня, и Кита на время, пока буду отсутствовать.
— Боже, боже, ешкин дрын, а какие планы были на этот айдов день! Вот скотина бескрылая, чтоб тебе икалось и пер…сь почаще! Что ж ты тяжелый такой?! — пыхтела я, пытаясь сдвинуть с места волчью тушу и перетащить ее из пещеры в сам замок. Будить волка я не решалась. Поскольку его ранения были весьма серьезными, да еще и отравление, к тому же он был в звериной ипостаси. Если так резко привести его в себя не дав отдохнуть и восстановиться до конца собственными силами организма, то это может шокировать его и навредить естественному механизму трансформации. Одним словом, чтобы не сталкиваться с последствиями психологического характера позднее, необходимо было, чтобы перекинулся он естественным путем, как и пришел в себя. Кит же спал по причине того, что я просто не хотела его лишний раз волновать и снова укладывать спать. Пусть отдыхают. Затащить бы их еще внутрь…
— Ты не хочешь мне помочь, а? — обратилась я уже к тому, кто без зазрения совести молчаливо наблюдал, не предпринимая никаких действий, чтобы хоть как-то облегчить мне задачу.
— Нет, — раздалось у меня со спины, заставив нервно вздрогнуть.
— Напугал, зараза! — обернулась я, чтобы увидеть в проходе толстую тетку в одежде кухарки. Женщина, прислонившись боком к двери, взирала на меня не скрывая своего недовольства, скрестив руки на груди.
— Я тя предупреждала, чтоб щенков больше на кухню не таскала? — осведомилась эта дама и начала постукивать свернутым полотенцем по руке, точно примериваясь, как получше пустить его в ход. — Я те говорила, что еще раз притащишь — я их самолично притоплю вместе с тобой?
— Боже, ну, не начинай, а?
Тетка сменила недовольное выражение лица на зверское, и, судя по всему, приготовилась к атаке.
— Я тебе обещаю, — выставила руку вперед, — как вернусь — сыгранем! Даже лучше, я тебе их на время оставлю, хочешь? А, может, в сто раз лучше игрушку притащу!
— Правда?! — в следующее мгновение на меня взирала уже крошечная девчушка с тощими рыжими косичками и россыпью веснушек на пухлых щечках. Ее огромные голубые глаза восторженно смотрели на меня, пока губы растягивались в по-детски счастливой улыбке. Малышка трогательно сложила ручки на груди и мечтательно вздохнула.