С чем вы смешиваете свои краски? - 2
Шрифт:
Орден Мишку ошеломил. Он его долго разглядывал, прикинул на себя пиджак (натянуть не смог, комплекция подкачала). Спросил, кому об этом можно рассказать, я попросил особо не распространяться. Мои знают, а чужим не нужно давать лишнюю информацию.
Переключились на Мишкины успехи. Звание доцента он получил, но с преподаванием не всё так просто. Пока у него полставки на кафедре и ещё подработка в одном из техникумов столицы.
— Академия наук мне не светит, — не совсем оптимистично заявил Михаил, сооружая из моих запасов бутерброды. — Чайник поставь.
— Ты метил в академики? — поинтересовался я.
— Куда бы я ни метил, не уверен, что смогу получить даже звание профессора.
— Национальность? — проявил я прозорливость.
— Угу, — с набитым ртом отозвался Михаил. После прожевал кусок и продолжил: — Антисемитизм у нас в математике.
— Ты же Михаил Иванов, русский.
— А покойный папа еврей. Повезло, что у нас близкой родни, считай, нет. Отец привёз маму из Ленинграда. Сам понимаешь, что после блокады мало кто выжил. Есть какие-то троюродные дяди и тёти где-то в Одессе. Мы никогда не общались, так что во всех анкетах я с чистой совестью пишу, что родственников не имею.
— На тебя начали уже давить? — спросил я.
— Не начали, правда, но я и не особо высовываюсь. Парочку статей моих пропустили, но подразумеваю, по той причине, что подпись была «Иванов».
Дальше Михаил стал вводить меня в курс этой математической кухни. Иван Матвеевич Виноградов, выдающийся авторитет и неформальный лидер всех математиков СССР, был откровенным антисемитом. Из руководимого им МИАН он изгнал практически всех евреев.
— Не стану принижать его достижений и совершенно гениальный метод тригонометрических сумм. Те проблемы, что были недоступны в начале двадцатого века, решены благодаря его методу. Ты знаешь, что представляла собой проблема Варинга? — спросил Мишка.
— Упаси боже, — честно ответил я.
— Как гипотеза она была предложена во второй половине восемнадцатого века, — уже не обращал на меня внимания Михаил, оседлав любимого конька. — Гильберт доказал её в 1909 году. До этого проблему удавалось решить только в частных случаях. К примеру, теоремой Лагранжа о сумме четырёх квадратов. Харди и Литлвуд разработали круговой метод. И только Виноградов создал метод тригонометрических сумм.
— Я понял, Виноградов гений, — успел вставить фразу до того, пока Михаила вновь не унесло в математические дали.
— При этом он редкий мерзавец и человеконенавистник, — дополнил друг. — Понтрягин тоже антисемит, но он хотя бы диссидентов поддерживал, а после активно выступал против награждения Филдсовской премией Григория Маргулиса и Владимира Арнольда. Зато приблизил себе любимчика Аносова.
Фамилия показалась мне знакомой и я рискнул вставить замечание по поводу того, что Аносов не так уж плох.
— Да неужели?! Ты читал его докторскую диссертацию «Геодезические потоки на замкнутых римановых многообразиях отрицательной кривизны»?! — возмущённо поинтересовался Михаил.
— Упаси боже, — повторил я и испытал желание перекреститься от одного названия той диссертации. — И очень жаль, что ты не влился в ряды любимчиков Понтрягина.
— Мне и под началом Тихонова неплохо, — заметил Михаил. — Сам же говорил, что за вычислительной математикой и кибернетикой будущее.
Разглагольствования Мишки продолжались. Я жевал бутерброды, запивал чаем и думал о том, как всё же мне повезло с выбором друзей. Отчего Михаилу и в голову не пришла идея «утопить» оппонентов, настрочив донос? Где-то через час я предложил свернуть домашние посиделки и прошвырнуться в кафе.
— В «Космос» или куда-нибудь ещё, — стал я агитировать Мишку.
— Из нас двоих это ты холостяк, которому ничего не будет за то, что пошёл знакомиться со столичными девушками.
— Твоя супруга не узнает, я могила.
— Мама отругает, — тяжело вздохнул «послушный мальчик» Миша и заверил, что готов к культпоходу.
Автомобиль, естественно, я брать не стал. Кто его знает, как там дальше вечер пойдёт? Коктейль наверняка выпьем, и куда потом, за руль? Уже возле метро я сообразил, что, надев лёгкую куртку вместо пиджака с орденом, не переложил документы из кармана. Будь я за рулём, обязательно взял бы права и удостоверение. А тут из головы вылетело.
Вообще в Москве этого времени редко кто носит постоянно с собой паспорт. Некоторые специально не берут, чтобы не потерять. Можно месяцами ходить без паспорта и в очень редких случаях тебя тормознут и попросят документы. Возвращаться домой я не стал, решив, что это плохая примета. Мишка о таких вещах вообще не задумывался. Он снова углубился в математические дебри, втирая мне что-то про теоремы и методы. Изредка я вставлял пару слов, чтобы поддержать видимость диалога. Хочет друг высказаться, пусть говорит. Нужно же кому-то его выслушать. Подозреваю, что тётя Роза с трудом воспринимает заумные речи сыночка.
В «Космос» я потащил Мишку не просто так. Начало сентября, большинство студентов помогает колхозникам собирать урожай. Число праздных туристов тоже уменьшилось. Школьники, те, кто не москвичи, разъехались по домам. Попасть в кафе на улице Горького достаточно просто и контингент должен быть подходящий.
— Когда-то мы со своими девчонками сюда ходили, — припомнил я, заглотнув половину бокала коктейля «Шампань-коблер». Михаила я сразу предупредил, что это мы мой орден обмываем и я плачу. Для меня 1 рубль 18 копеек за коктейль недорого.
— Дамский напиток, — произнёс Мишка. — Светке нравился.
Собственно, он редко употреблял что-то крепче. Коктейль имел приятный вкус, но по мозгам бил сразу. Впрочем, так же быстро и выветривался. В составе коктейля было шампанское, коньяк, ликёр и сироп. Пропорции того алкоголя были смешными: коньяк — одна столовая ложка, вишнёвый ликёр — столько же, шампанского — 60 мл. Остальные компоненты безалкогольные. Ими набирался общий объём напитка. Но как мы знаем, смесь коньяка и шампанского даст нужный эффект. Состояние опьянения наступало буквально после первого глотка.