С чем вы смешиваете свои краски?
Шрифт:
Посиделки по случаю победы завершились. На следующий день всем на работу или учёбу идти, так что уже в десять вечера я разместился на куцем сундучке, который должен был в эту ночь стать для меня постелью. Промучился я на нём изрядно. Сундук был не более полуметра шириной, и всю ночь я боялся с него упасть. Плюс дед то храпел, то кашлял, то курить выходил, таская с собой костыль.
Утром добавилась проблема с посещением туалета в коммуналке. Проснулся я рано, но попасть в нужное заведение не смог до того момента, пока те, кто спешил на работу, не посетили его. Еле успел прошмыгнуть перед Кузьмичёвой, пискнув ей, что мне буквально
Домой из этой дружной коммуналки бежал я с такой прытью, что бабушка еле поспевала за мной, посмеиваясь и намекая на то, что меня ждёт урок английского. Своими успехами в изучении языка я, конечно, удивлял пожилую женщину и всячески поддерживал образ гениального ребёнка.
Кроме того, я выпросил бумагу для рисования и карандаши. Впрочем, и от перьевой ручки не стал отказываться. Рисовать и писать пером я всегда любил. Другой вопрос, что это юное тело не имело должных навыков. Пальцы плохо слушались, моторика была ни к чёрту. С чувствительностью пальцев придётся работать много и долго. По два-три часа в день я тратил на упражнения с карандашом. Тупо брал любую газету и тренировался на ней со штриховкой.
Как преподаватель, я могу сказать, что научить рисованию можно любого человека и в любом возрасте. Серьёзно. Здесь требуется элементарная отработка навыков. Точно так же, как у музыкантов. Понятие гениальности у художников для меня тоже относительное. Главное, чтобы у человека было желание рисовать, писать, создавать. Все остальное придёт за счёт практики. Предполагаю, что все суперталантливые музыканты много часов посвящали музыке, чтобы достичь успехов.
У художников примерно так же. Разве что имеются нюансы в живописи. Для того чтобы научиться видеть малейшие оттенки, живописцы используют обнажённую натуру. И это отнюдь не прихоть и не каприз. Именно человеческое тело помогает тренировать глаз живописца, поскольку нет такой краски, как «телесная», а человек – самый сложный объект для передачи цвета. На данном этапе обнажённая натура меня никак не интересовала. Мне бы эти пальцы пятилетки начать чувствовать.
Бабушке, конечно, я заявил, что буду выдающимся художником и хочу получить в своё распоряжение необходимые предметы. Мои пожелания прошли мимо. Продукты с рынка и из коммерческих магазинов стоили дорого, потому оставленные для моего содержания деньги бабушка использовала экономно. По этой же причине для тренировок в моём распоряжении оставались лишь старые газеты.
Погода тем временем становилась всё теплее, Москва зазеленела и цвела. Не знаю, как бы себя чувствовал обычный пацан на моём месте, но мне опека бабушки ничуть не мешала. Чаще всего мы ходили гулять на ближайшую аллею со скамейками, где моя родственница быстро обрела подруг среди женщин, присматривающих за детьми. В этом импровизированном детском саду я был самым старшим, что не мешало мне заниматься своими делами.
– Ба, ба… Давай ты скажешь: «На старт, внимание, марш!», и я побегу, – отыгрывал я роль пятилетнего ребёнка.
На это дело я подбил ещё нескольких малолеток в возрасте от трёх до четырёх лет. Мы собирались бегать по асфальтовой дорожке, подражая спортсменам. Бабушка послушно произносила слова и давала сигнал на старт.
Мои приятели через какое-то время отсеялись. Что с них взять, дети! Я же продолжал такую странную игру в спортсмена. Правда, в районе нашего дома. К деду в гости я не напрашивался и в дни посещения бабушкой
Парочку подозрительных парней я приметил ещё в начале мая. Они то крутились рядом, то провожали бабушку до трамвая. Мысль, что нашу квартиру пасут уголовники, давно не давала мне покоя. По местным меркам здесь много чего можно взять.
Пусть я не восстановил свои умения рисовать, зато зрительная память у меня была превосходная. Тройка парней меняла одежду, расцветку кепок, вещи, которые они держали в руках, но я все равно безошибочно их узнавал в любом обличье. Согласитесь, честным советским гражданам такие способы маскировки не нужны. На самом деле я сам до конца не верил, что это преступные элементы. Сочинил для себя целую детективную историю, следил за незнакомцами и на всякий случай усилил бдительность. Даже полено подходящее держал в шкафу прихожей. Воевать своими силами я ни с кем не планировал, но в качестве дополнительной подпорки двери полено годилось.
В один из дней бабушка привычно отправилась в свою коммунальную квартиру, оставив меня одного. Сложно сказать, по какой причине урки полезли грабить квартиру среди бела дня. Вероятнее всего, они не дождались того момента, когда мы уедем, или имели неточные данные. То, что ребёнок в доме, воры могли предположить, но это их ничуть не остановило.
Фомкой, или как там называют инструмент для вскрытия двери, они её подрычажили и стали ломать замок. Я, услышав подозрительный шум, кинулся к заготовленному полену. Так-то дверь была крепкой, но уверенности в том, что моя нехитрая подпорка выдержит удар, не было. По этой причине ждать дальнейшего развития событий я не стал и поспешил к телефону.
Звонить в милицию бессмысленно. Детскому голосу не поверят. Нужен был тот, кто сделает это за меня. В телефонной книжке я выбрал знакомое имя Владимира Петровича и стал набирать его рабочий номер. Пока шли длинные гудки, я нервно кусал губы, молясь, чтобы дядя Вова оказался на месте. И мне повезло!
– Алло, – раздалось в трубке через несколько секунд. Баритон голоса показался мне незнакомым.
– Дядя Вова, это вы? – неуверенно проблеял я.
– Кто это? – сурово поинтересовался мужчина.
– Это Саша Увахин. Бабушка ушла, а к нам домой бандиты ломятся. Я полено поставил, они замок уже вскрыли, – протараторил я.
– Санёк, – отреагировал правильно мужчина, – бегом в туалет, закройся и не высовывайся. Я всё решу.
В то, что он решит вопрос, я вполне верил, но сколько ему потребуется времени? Входная дверь продолжал трещать под натиском воров.
– Уходите! Я милицию позову! – храбро выкрикнул, желая спугнуть бандитов.
– Пацан мелкий дома, – услышал я голос с той стороны и понял, что воров моё заявление не остановит.
Дядя Вова рекомендовал запереться в туалете, но я предпочёл балкон, выход на который был из кабинета. Прихватив стул, я выбрался наружу и как мог зафиксировал ручку балконной двери ножкой стула.
– Люди! Товарищи! – начал я орать с балкона. – Помогите! В нашу квартиру лезут воры!
Народу утром в середине рабочей недели было не так много. Кто-то не услышал, кто-то не поверил и прошёл мимо. Я продолжал взывать к гражданской сознательности. Охрип, замёрз, поскольку выскочил налегке, и откровенно трясся от страха. Что же это делается, средь бела дня грабят и никому дела нет!