С днем рождения, турок!
Шрифт:
Прокурор тронул меня за плечо.
— А зачем, собственно, надо осматривать спортивное снаряжение?
— Это будет нелишним.
Мы прошли в соседнюю комнату, и Футт вытряхнул свой рюкзак. На пол к ногам прокурора посыпались запаянные в целлофан пакетики с героином. Прокурор все понял и взял их в качестве вещдоков.
— Теперь могу позвонить?
На этот раз улыбнулся только я.
— Разумеется, господин Футт. Но сперва вызовите полицейский наряд, чтобы арестовать торговцев наркотиками. Вы знаете,
Когда Футт вышел, прокурор пожал мне руку.
— Хорошая работа.
— Спасибо. Теперь ваш черед, — сказал я.
— Можете на меня положиться.
В ожидании полицейского наряда мы занимались тем, что защищали Хоша от Харри Айлера, который время от времени набрасывался на Хоша, а еще пытались выманить фрау Футт из ее комнаты. Она заперлась там наглухо и не желала выходить.
Футт задумчиво курил сигару. Я смешал себе виски с содовой и подсел к нему.
— Это вы научили Хоша разыграть этот спектакль? — спросил Футт.
Я промолчал.
Он не смотрел в мою сторону.
— Сейчас он выкрутится, но на суде я все скажу.
— Я знаю.
— Не думал, что Хош такой дурак и все выболтал вам. Не ожидал от него.
— Он запаниковал. Мне даже на руку, если вы на суде разорвете друг другу глотки… А почему, кстати, вы меня не прикончили тогда?
— Хороший вопрос. Тогда бы я навлек на себя серьезные подозрения в убийстве Ахмеда Хамула.
— Глупо, что приходится открещиваться от убийства, к которому не имеешь никакого отношения.
— М-мм.
Раздался звонок, и в дверь вломилась бригада полицейских, которые больше напоминали толпу дикарей. После того как прокурор объяснил им, в чем дело, они впали в полный ступор. Арестовать комиссара криминальной полиции Футта как торговца наркотиками и его коллегу Харри Айлера как убийцу — с такой задачей они еще не сталкивались. Нельзя же так просто бросить в каталажку своих коллег, здесь наверняка какое-то недоразумение. В конце концов Футт сам вынужден был дать пояснения и санкционировать арест. Ворча, что лучше бы арестовать этого турка, бригада вместе с прокурором и задержанными покинула квартиру и направилась в следственную тюрьму.
Остались лишь Лефф, фрау Футт и я.
Мы все-таки извлекли комиссаршу из ее укрытия, поставили перед ней бутылку виски и распрощались с ней.
ГЛАВА 5
Лефф и я заканчивали по четвертой кружке пива. Было около шести. Со всех сторон слышалось: «Одно светлое», «Еще одну кружку!». Чем больше кружек скапливалось на стойке, тем разговорчивее и возбужденнее становились люди, сидевшие за ней. Обслуживала всех толстозадая официантка по имени Сони. Ей трудно было передвигаться, не задевая мужских рук, да она их и не избегала. Задница была ее неотъемлемым рабочим инструментом. У Леффа под глазами проступили черные круги, и я боялся, что придется везти его домой.
— Господин Каянкая, в-в-ы п-п-роделали б-б-б-оль-шую работу, и вс-с-с-е-таки с-с-кажу вам…
— И все-таки хороший адвокат смог бы снять обвинения в убийстве Ахмеда Хамула, поскольку нет прямых улик. Это вы хотите сказать?
Он говорил мне это в пятый или шестой раз.
— Вот именно. Х-х-отя дело ясное, суду нужны неопровержимые доказательства… Вот т-т-ак.
— Посмотрим, сможет ли Харри Айлер добыть себе алиби на вечер пятого августа. Но из него все равно сделают козла отпущения. Такой шанс Футт и Хош не упустят.
— Что правда, то правда… — согласился Лефф.
Ребро у меня снова заныло. Я стал думать о том, что мне предстоит в ближайшие три дня. Свежезастеленная постель, по утрам — куча проспектов туристических агентств. По вечерам — бесконечные фильмы по телевизору, идиотская реклама, последние известия и, наконец, вечный Хэмфри Богарт.
Я потрепал Леффа по плечу. Его неподвижный взгляд был сосредоточен исключительно на заднице Сони.
— Господин Лефф, мне надо идти. Я должен еще навестить Эргюнов, рассказать им все, а потом — домой, в постель.
— М-м… Мне т-т-оже надо домой… У меня ч-что-то звенит в башке…
— Еще раз большое спасибо за содействие. Без вас я бы ничего не смог. В ближайшие дни загляну к вам.
— Об-б-бязательно приходите. Жена б-б-удет очень рада.
Я кивнул Сони, чтобы она принесла счет. Лефф хитро подмигнул. Мы вышли вместе.
Между тем на часах была половина десятого. Я довел Леффа до его «бенца», заехал в офис, чтобы взять тысячемарковую купюру, и наконец вернулся домой, принял душ и перекусил.
Купив у мадам Обеликс три плитки шоколада для детей Ильтер Хамул, я пожелал ей спокойной ночи.
— Вам тоже, — сказала она.
Солнце уже зашло за горизонт, небо было чистым и голубым, не считая нескольких розовых облаков, и на их фоне летели черные птицы. Я почувствовал страшную усталость.
Дверь открыла Ильтер Хамул. На ней был темно-зеленый атласный халат.
— Добрый вечер. Извините за поздний визит, но мне надо сообщить вам, что дело окончено. Убийца найден и находится за решеткой.
Ее лицо озарилось улыбкой облегчения. Она пригласила меня войти в дом и спросила, что я желаю выпить.
— Не откажусь от кофе.
Она провела меня в большую, пестрящую яркими красками гостиную, придвинула мне кресло и вышла. Через десять минут передо мной стояла чашка отличного крепкого кофе по-турецки.
— Вот шоколад вашим детишкам.
Она рассыпалась в благодарностях и попросила рассказать все по порядку. Во второй раз я прокручивал всю историю. Не преминул рассказать и о Ханне Хехт.