С феями шутки плохи

Измайлова Кира Алиевна

– Вот именно, сударь. Но я говорю лишь о том, что мне известно наверняка, – сказала я.

– Откуда же?

– От Эллы, конечно же, – сказала я. – У нее нет подруг, у меня тоже, и хватило пары добрых слов, чтобы она выложила мне о себе все.

– Думаю, ты намекаешь на то, что не отказалась бы получить еще несколько золотых?

– Не несколько, сударь, – ответила я и встала. – Мне нужны на одну ночь карета и слуги. Я должна быть на балу.

– У тебя тоже имеется крестная-фея? – прищурился он.

– Не крестная, – ответила я уклончиво. – Но, кажется,

у вас с нею схожие желания: принц не должен взять в жены невесть кого. Быть может, если отвлечь его от Эллы, он скоро забудет о ней? Думаю, на балу будет много красивых и знатных девушек!

Герцог помолчал, водя пальцем по гладко выбритому подбородку – теперь при дворе такая мода, отец, помнится, носил бакенбарды.

– Положим, – произнес он наконец, – но если отвлечь его намерена ты, боюсь, затея обречена на провал. Ты не в его вкусе, и вдобавок, уж прости…

– Можете не извиняться, сударь, я знаю, что нехороша собой, – перебила я. – Но не кажется ли вам, что заинтересовать можно не только симпатичным личиком? Тем более мне нужно будет не привлечь его высочество, а отвлечь его внимание от Эллы.

– И как же ты намерена сделать это?

– Быть может, вы расскажете немного, чем интересуется принц? Какие книги читает? Чем увлечен?

Черный герцог негромко рассмеялся.

– Увлечен он охотой, а интересуется в основном красивыми девушками и балами, – ответил он. – Хорошо разбирается в винах, отлично фехтует и ездит верхом. Но не вздумай говорить с ним о политике или, упаси боже, финансах, Феликс ненавидит эту скучищу, как он выражается.

– Вы так просто называете принца по имени, сударь…

– Я знаю его с рождения, – пожал тот плечами. – И могу понять, отчего ему не хочется вникать в тонкости отношений с соседними государствами и заучивать нудные параграфы законов, когда можно отправиться на охоту или на свидание с очередной красоткой. Это все юность.

– Вы тоже не стары, – заметила я.

– Но я не принц, – усмехнулся он. – Феликс считает, что его величество вечен, а он всегда сможет развлекаться, как теперь, но это не так. Мне рано пришлось принять на себя бремя ответственности, и я знаю, о чем говорю.

Я подумала.

– Но хоть что-то помимо девушек и охоты его интересует? Не может быть, чтобы его высочество ничего больше не видел вокруг!

Герцог тоже задумался.

– Феликс мечтает о путешествиях, – сказал он наконец. – Это его мечта – увидеть дальние страны – не соседние, там он бывал, – а те, что лежат за морями. Но, конечно, его величество никогда не отпустит единственного наследника в такое опасное путешествие. Правда, не знаю, чем это может помочь…

– Зато, кажется, я знаю… – Я прикусила губу. – Выдам себя за иностранку и постараюсь напроситься на разговор. Слово за слово – и, уверяю, вскоре он забудет об Элле! Только мне нужно будет как-то подойти к принцу – желающих, думаю, будет море!

– Ну хорошо, – произнес наконец Черный герцог. – Положим, я найму карету и слуг, фея наколдует платье, а я помогу тебе оказаться рядом с принцем. Но танцевать-то ты умеешь?

– Я

ведь говорила, что отец нанимал мне учителей, – напомнила я. – Возможно, я не знаю новых танцев, но не отдавить ноги партнеру, пожалуй, смогу. Повторюсь – я скажу, что родом издалека, тогда будет легче объяснить, отчего я плохо знаю нынешние танцы – у нас в моде другие… Или мне потребуются верительные грамоты?

– Если тебя представлю я – не понадобятся.

– Тогда нужно попробовать.

– Это может быть забавно, – усмехнулся герцог. – Но отчего, если ты иностранка, у тебя здешнее имя и фамилия?

– Отец был местным, а матушка – из-за моря, только и всего. Здешний климат погубил бы ее, и отец уехал жить к ней, а после ее смерти вернулся на родину. Имя распространенное, а вот фамилию лучше бы придумать другую, папу могут помнить.

– Нет, – сказал герцог, – лучше наоборот. Матушка твоя была здешней красавицей, скажем, дочерью купца или дворянина из тех, что победнее, и сопровождала отца в путешествии. Там, за морем, в нее влюбился сын местного правителя и умолил отдать ее в жены. Затем он умер от лихорадки, от раны на охоте или при дворцовом перевороте, а матушка твоя с помощью верных людей вернулась с тобою на родину, где и жила безбедно, поскольку успела захватить с собой достаточно драгоценностей.

– Сударь, неужто и вы не гнушаетесь подобными романами? – подняла я книгу.

– Это ты ими не гнушаешься, поэтому подробности придумаешь сама. А я рассказал настоящую историю, правда, случившуюся почти двести лет назад.

– Главное, чтобы на балу не оказалось никого из тех мест… – пробормотала я. – Любой вопрос – и…

– Ты попала сюда ребенком и не помнишь ничего, кроме пышного дворца и сада. Ну и, разумеется, корабля. Матушка неохотно рассказывала о прошлом. Вот и все.

– Подойдет, – решила я. – Так, значит, по рукам, сударь?

– Да. – Он помолчал. – Я дам тебе карету и представлю Феликсу. Но как ты намерена справляться дальше…

– Я пока и сама не знаю, сударь, – честно ответила я. – К которому часу принято появляться на балу?

Он ответил.

– Тетушка с кузиной уедут точно ко времени, если не раньше, – задумчиво произнесла я. – Мне лучше припоздниться. Думаю, там уже будет много гостей, и на меня обратят меньше внимания.

– А что случится, когда часы пробьют двенадцать? – осведомился герцог. – Что случится с твоим волшебным нарядом? Чары ведь исчезают в полночь…

– Ничего не случится, сударь, – ответила я. – Я ведь шью его сама, и пусть он будет, возможно, старомоден и скромен… что ж! За украшениями отцовской работы никто и не заметит, как я одета.

– Как же все-таки его звали? – с неожиданным интересом спросил он.

– Гастон, – сказала я. – Мастер Гастон Сенти.

– Не может быть… – герцог неожиданно взял меня за плечи. – Гастон? Бог мой, за украшения его работы давали немыслимые деньги, а ты ходишь в прислугах?

– Деньги ушли на врачей и лекарства, – ответила я, – мы в долгах. Отпустите, пожалуйста, сударь, вы делаете мне больно!