С капканом на ментов
Шрифт:
Веня невольно прищурился от яркого света и попытался отвернуться. Панин схватил его за подбородок:
– В глаза, в глаза смотри! Где он? Где?
– Кто?
– Колобок! Сутенер, которого вы убили!
– А-а, – вздохнул Веня. – Колобок?
– Да, Колобок!
– Я покажу, только наручники снимите.
– Да ладно, парниша! – шлепнул его по щеке Панин. – Колись так.
– Так не буду, – покачал головой Веня. – Я хочу добровольно показать. Типа, чистосердечно.
– Ладно, –
– Так он того, Матвей Анатольевич, шибко борзый. Нам с Коляном врезал за домом так, что чуть с катушек не послетали… Как бы чего не вышло.
– Каратист? – с интересом посмотрел на Веню Панин.
– Боксер.
– Ну тогда, Коля, на всякий случай пристегни его к себе.
Когда мордовороты выполнили приказ Панина, тот кивнул Вене:
– Ну, показывай!
– Вон там, – махнул Веня свободной правой рукой в сторону завода.
– Где? – оглянулся Панин.
– За забором.
– Где-где?
– За поворотом забора. В машине. Мы просто не успели его вытащить…
– Эй! – крикнул Панин в дом. – Сворачиваемся! Труп в машине!
– Ты что, сбрендил, Веник? – наконец подал голос Сергей.
– Ты молчи, Серый! А я признаюсь, так лучше будет! Вот увидишь! – быстро проговорил Веня.
Панин решил, что это шутка, и одобрительно кивнул:
– Правильно говоришь. Чего запираться? А ты, Локтев, молчи дальше. «Паровозу» положено… Ну, веди, парень, облегчи душу!
По дороге Веня изловчился и таки сбросил в кусты «пятерку», лежавшую в правом кармане. После этого настроение у него слегка улучшилось. Едва завернув за угол заводского забора, он указал рукой на «восьмерку»:
– Труп там! Упакованный.
Локтев, к счастью, помалкивал. В салон машины присветили фонарем. Боковые стекла «восьмерки» были тонированными, через лобовое ноги тестя не просматривались.
– Он точно там? – оглянулся на Веню Панин.
– Точнее не бывает. Ключи у Сергея.
Панин лично открыл «восьмерку», перегнулся назад и сдернул потертое покрывало с ног тестя.
– Все! – удовлетворенно проговорил он, подавшись назад. – Труп в наличии, можно ехать в отдел оформлять…
Вскоре к «восьмерке» подкатили из укрытия машины УБОПа. Сергея с Веней погрузили в них, за руль «восьмерки» уселся один из мордоворотов в маске.
– По коням! – скомандовал Панин.
Чувствовалось, что он очень доволен собой, проведенной операцией и жизнью вообще.
Глава 20
Веню завели в кабинет Панина, Локтева – в соседний. Везли их в разных машинах, так что перекинуться по дороге хотя бы парой слов им не удалось.
Начальнику
– Ирина Андреевна, здравствуйте еще раз! Задержанные уже в отделе, машину я выслал. Да-да, целую ручки, ждем-с с нетерпением!
Положив трубку, Панин потянулся и сказал:
– Черт, когда же я высплюсь?
– На пенсии, – пожал плечами Веня.
– А ты мне, парень, нравишься. Честно, – кивнул майор. – Духа не теряешь, а на зоне это главное. Правильно?
– Да уж, – вздохнул Веня.
– Но ты сильно не расстраивайся. Локтев у нас «паровозом» пойдет, а ты отделаешься легко. Потому что я, парень, свое слово держу. Быстро хватай ручку и пиши чистосердечное признание. Чтобы к приезду следователя было готово. Понял?
– Да.
– Строчи, – кивнул Панин, бросая через стол Вене несколько чистых листов. – Напиши, что Локтев тебя во все это втянул, а ты по молодости и неопытности просто попал под его влияние. Ирина Андреевна у нас девушка строгая, но раскаявшихся любит… Понял?
– Да, – кивнул Веня. – Еще раз спасибо вам, Матвей Анатольевич.
Панин посмотрел на него почти с симпатией и потянулся за сигаретой. Веня взял ручку и принялся строчить «чистосердечное признание». Немалый опыт пришелся как нельзя более кстати, и к приезду начальства трехстраничный труд был почти закончен.
Веня хотел было уже ставить подпись, когда дверь без стука распахнулась.
– Прошу вас, Ирина Андреевна! – басом прогудел от порога начальник горотдела УБОПа Тимирязев.
Веня оглянулся через плечо да так и замер с открытым ртом.
Тимирязев – видный мужчина лет сорока пяти с аккуратными черными усами – галантно пропустил вперед себя в кабинет изящную молодую женщину. Лет ей было около двадцати четырех. Ее светлые прямые волосы были собраны на затылке в узел. Овальное личико не портили даже слегка выступающие скулы. Нос у женщины был прямой и тонкий, губы обычные, зато глаза – огромные и голубые.
В этих-то огромных глазах Веня на какой-то миг и утонул. Панин тем временем поспешно поднялся на ноги и доложил:
– Товарищ подполковник, задержанный по подозрению в убийстве гражданин Александров решил дать чистосердечные признания.
– Молодец, Матвей, – кивнул Тимирязев. – Освободи-ка место для Ирины Андреевны.
– Пожалуйста, пожалуйста!
По дороге к столу Панина следователь окинула Веню проницательным взглядом. При этом на ее лице отразилось некоторое недоумение и даже, как показалось Вене, сожаление.