С краешку
Шрифт:
Никто, кроме Олега.
Через пять минут она набирала хорошо знакомый номер.
– Привет, – ответил он почти сразу же, – я рад тебя слышать.
– Послушай, давай вот только без всего этого. Я звоню сказать, что я тебя прощаю.
– Анечка, – обрадовался он, – так это же замечательно. Тогда может я приеду?
– Подожди, стой. Это совсем не то, что ты подумал. Прощаю – это не в смысле прощаю, а просто прощаю. Понял?
– Нет, – проговорил растерянно бывший муж.
– Ну мне помириться надо, задание такое,
Через полчаса она выбрала тот комплект, который ей точно подойдет. Спокойный, лаконичный, самое то. Анна направилась к кассе.
– У меня платежная система «Прощай», – сказала она кассиру.
– Да, мы принимаем платежи «Прощай», но у вас на балансе ничего нет, – ответил кассир. – К сожалению, оплата не проходит.
Анна отошла в сторону. Прощаю, но не прощаю. Блин, да как вы это делаете?
Пришлось перезванивать.
– Хорошо, я тебя прощаю – прям прощаю. Прям всерьез. Только ты не приезжай. У меня гости. И вообще.
– Хорошо, – ответил счастливый голос на том конце.
Николай ел аккуратно и еду хвалил. На нижнее белье, как и на саму Анну, он не посягал, и хозяйка была этому очень рада. Настроение при этом у нее было отличное, она ухаживала за гостем и подпевала музыкантам с ТВ канала.
– А может фильм какой-нибудь включим? – осторожно спросил Николай.
– Послушай, мы столько их уже пересмотрели, давай сегодня так.
– Давай так. Анна, нам с тобой пора что-то решать. Знаешь…
Тут раздался дверной звонок.
Курьер подал ей корзину с цветами.
Анна обернулась на Николая, хотела спросить, его ли это подарок, но по лицу поняла, что нет. Тогда она достала открытку из букета.
«И я тебя прощаю. Я все так же люблю тебя» – было написано на глянцевом прямоугольнике знакомым почерком.
– Это от кого? – непривычно ровным голосом спросил Николай.
– Это от Олега, мужа бывшего.
– Надо же, какой внимательный. Знаешь, а я тоже хотел тебе цветы купить. Сунулся в цветочный – а терминал не работает. Оказалось, сбой платежных систем.
– Я думал у вас с ним все, – добавил он после неловкого молчания.
– Ты прости меня, пожалуйста. Это трудно объяснить. Система платежная дурацкая. Ну эта, «Прощай». Слышал?
– Что слышал?
– «Про-щай».
– Что? Прощай?
– Ну да, «Прощай».
– Ну прощай, – Николай снял куртку с вешалки и надел ботинки.
Анна стояла в прихожей, смотрела то на захлопнувшуюся дверь, то на цветы.
– Как это важно, оказывается. Уметь прощать, – сказала она своему отражению и пошла убирать со стола.
Примета
У Варвары была примета. Не из тех, которые «если к плохому – не верю, если к хорошему верю». Это была примета примет, кредо жизни. Она гласила: если ты забыл зонт – непременно пойдет дождь.
Поэтому Варвара всегда носила с собой зонт. А еще медицинскую аптечку, запасные колготки и газовый баллончик. И еще много-много всего.
А некоторые вещи Варвара наоборот никогда с собой не брала. Например, купальник и загранпаспорт. Ведь если не брать загранпаспорт, то есть вероятность, что на курорт хотя бы позовут.
Поэтому Варваре всегда везло. Дождь начинался только тогда, когда она заходила в подъезд. Стрелки на колготках ехали исключительно у коллег по работе. И бинты с йодом лежали в сумочке не распакованные.
Вот только с мужиками Варваре не везло. Порою она даже специально ела чеснок перед выходом из дома, чтобы хоть в маршрутке кто-нибудь привязался знакомиться. И в магазин ходила в спортивном костюме и без макияжа, в надежде встретить какого-нибудь Брэда Питта.
Но то ли Брэд Питт боялся чеснока, то ли судьба была ее встретить вампира, но примета не срабатывала. Встречались ей, когда она без макияжа выходила, лишь вредные соседки да бывшие коллеги.
Однажды подруга дала Варваре визитку с номером телефона. И велела прийти к семи вечера в ресторан. В лучшем виде, в красивом платье, при макияже «и никакого чеснока простихоспади».
Варвара согласилась, хотя если верить примете, то идти стоило в самом разникудышном виде. Но подруга взмолилась, видите ли это ее хороший знакомый, Варвару видел издалека, понравилась. И так как на горизонте маячит тридцать пять, то он тоже в поисках второй половины. А чеснок вот совсем не любит.
Варвара сникла. Подруга придумала ход конем. Я, говорит, дам тебе свое платье и туфли. Мы же с тобой как раз одного размера. А так как туфли и платье не твои, то и примета, если и сработает, то не на тебя. А тебя не коснется.
Образ был готов. Туфли на каблучке, но удобные. Волосы уложены с изящной небрежностью. Платье красное, чуть ниже колен и с разрезом. Сквозь разрез виднелись стройные ноги в колготках. Запасные колготки лежали, конечно, с собою, в сумочке.
Сумочка?
Подруга ахнула.
– Это что, сумочка? Это что за баул? Ты на вещевом рынке работаешь? Кастрюли оптом продаешь?
– Нет, – смутилась Варвара. – Но там все очень нужное.
Смутилась и вцепилась в сумочку мертвой хваткой. Не отдам.
Подруга махала перед Варварой изящным клатчем. Потом предлагала другой вариант, побольше, но тоже красивый. Но Варварины вещи не могли поместиться в нормальную сумку.
– Ты что, это все всегда таскаешь с собой?
Варвара кивнула.
– И ты удивляешься, что с тобой никто не знакомится? Да кто подойдет к девушке с таким чемоданом. Ты же с ним как эта, которая только что «понаехала». Они же думают, что ты его специально с собой носишь, чтобы сразу на первом свидании переехать с вещами. Это как табличка на тебе «срочно нужна прописка».