С любовью, Луков
Шрифт:
— Вовсе нет, — ответила я ей. Мне было понятно, почему они это сделали. Я бы поступила точно так же. — Доброе утро.
Тренер Ли улыбнулась.
— Доброе утро.
Иван же не сказал ни хрена.
Ладушки. Может, он делал то же самое, что и я: держал рот на замке, чтобы мы могли пройти этап с сотрудничеством как можно более безболезненно. Это успокоило меня больше, чем хотелось бы, потому что, если Луков не вступал со мной в перебранки, то, наверное, все-таки хотел быть моим партнером.
Ладно, «хотел» являлось
Да пофиг.
Я не понимала в чем дело, и, честно говоря, мне было плевать. Меня волновал только новый шанс. И я не собиралась упускать его.
Встав на ноги, тренер Ли, которая оказалась на дюйм ниже меня, скрестила руки на груди и сказала то, чего я совершенно не ожидала.
— Тройной Лутц в твоем исполнении был просто великолепен. Благодаря твоему росту, скорости и технике... Я и забыла, что этот прыжок являлся твоим фирменным знаком, пока не увидела его сейчас. Серьезно, Жасмин, он идеален. Ты должна гордиться им, — ее улыбка превратилась в ухмылку. — Этот прыжок напомнил мне об Иване.
Я проигнорировала часть про Ивана и сосредоточилась на всем остальном. Да, меня переполняла гордость. Но я молчала об этом. Пришлось разучивать этот прыжок частями, чтобы он получился совершенным. Я следила за лучшими фигуристами, выполняющими Лутц, чтобы понять, как повторить его так же виртуозно. А дома часами просматривала видео со съёмками своего исполнения, чтобы выяснить, как ещё улучшить прыжок. Моя мать готова была убить меня, после того, как я заставила ее записывать одно и то же, снова и снова, в течение нескольких дней. Но как только у меня получился идеальный прыжок, мамуля попыталась присвоить всю славу себе.
— Когда ты исполняла последнюю комбинацию? Я не помню эту программу ни на одном соревновании, — задумчиво протянула тренер Ли. — Никогда не думала, что у Пола так хорошо получался «Три Эль»...
А он у него и не получался. Так что она была права. И я объяснила ей почему.
— Это из старой короткой программы, когда я ещё каталась одна, — ответила я.
Тренер Ли в неверии приподняла свои брови.
— Какая досада, — ответила она. — Надеюсь, однажды ты расскажешь мне о том, почему решила оставить одиночное катание и перейти в парное. Меня всегда съедало любопытство по этому поводу.
Ее комментарий заставил меня пожать плечами и ответить:
— Эта история не настолько интересна, но однажды я расскажу вам о ней.
На слове «однажды» женщина округлила свои глаза.
— Ты уверена?
Уверена ли я? Действительно уверена?
Я посмотрела на нее, и только на нее, и чётко проговорила:
— У меня есть несколько вопросов и условий.
— Условий? — уточнил Иван, сидящий на скамье в ленивой позе. Его голос звучал несколько надменно, будто я находилась не в том положении, чтобы торговаться.
Ошибочка.
Я посмотрела
— Ничего серьезного, — я использовала те же слова, которые она произнесла накануне, в основном обратив внимание на то, что мне не стоило упрямиться, соглашаясь на изменения.
Тренер Ли обменялась взглядом с Луковым, который я не смогла распознать, прежде чем дать свое согласие.
— Хочешь обсудить все здесь, Жасмин, или мне сходить проверить, открыт ли офис?
Не нужно было оглядываться, чтобы понять, что мы одни.
— Можем решить все здесь и сэкономить время.
Женщина приподняла брови и кивнула.
Для моральной поддержки я неосознанно теребила рукой браслет на правом запястье. Я смогу это сделать. У меня все получится.
В любом случае, попытаться стоит.
Иван, может, и был потрясающим фигуристом, однако я тренировалась не менее усердно, чем он. Возможно, не так долго, потому что я не начала кататься на коньках с трёх лет, но во всех остальных составляющих, которые имели значение в фигурном катании, я сделала почти все, что могла. Луков не делал мне одолжение. Наше партнерство должно было стать равноправным. И я не собиралась соглашаться на меньшее.
— Что у тебя на уме? — наконец произнесла тренер Ли.
Я снова покрутила браслет на руке. «Мне под силу выполнить все, что угодно», напомнила я себе. А затем ответила.
— Хочу удостовериться, что вы не станете просить меня предстать перед публикой в новом образе и не заставите целовать детей, если я соглашусь быть партнером Ивана.
Вот так.
Я была убеждена, что щека женщины дернулась, но выражение ее лица оставалось настолько нейтральным, что мне могло показаться.
— Никаких поцелуев с детьми и преображений. Без проблем. Еще что-нибудь?
Мне нравилась эта женщина за свою прямолинейность. Поэтому я продолжила.
— И вы не избавитесь от меня до конца сезона.
Искоса я заметила, как Иван вздрогнул на скамье, но не стала к нему поворачиваться. Вместо этого мой взгляд был обращен на тренера Ли — нашего посредника, с которой я договаривалась. Она спокойно отнеслась к моему заявлению, вот только странно выгнула бровь и не успела стереть это выражение с лица достаточно быстро.
— С чего ты решила, что мы расторгнем соглашение до конца года? — спросила женщина медленно.
Тогда я взглянула на Ивана. Намеренно. Затем указала на него пальцем, чтобы наверняка избежать путаницы.
— Потому что у меня нет уверенности, что мы с ним поладим.
Парень усмехнулся и открыл рот, словно собирался начать спор, но я ему не позволила.
— Просто пытаюсь прикрыть свои тылы. Мне известно, какая я и какой он, — я назвала Лукова «он». Может, я и смотрела на него, но по факту разговаривала с Ли.