С нами... КТО?!
Шрифт:
– Наверно уже часов восемь, – подумала она и решительно сказала, мысленно естественно.
– Костя, вставать пора.
Ноль реакции, он продолжал спокойно сопеть.
– Хватит дрыхнуть! – более настойчиво повторила она.
– Угу, – ответил Костя не открывая глаз, и перевернувшись на другой бок продолжал спать.
– Да проснешься ты наконец?! – потеряла терпение Настя, – подъем, я сказала!
– А! – Костя мгновенно проснулся, и спрыгнул с кровати. Повертел головой в разные стороны, и спросил:
– Это ты «подъем»
– А кто еще? Сколько спать можно? Мне в школу пора, – заворчала Настя.
– Слышь, ты больше так не делай, в смысле «подъем» не кричи. И вообще какая школа, нам разделиться надо. Ты что, забыла? – он хотел начать одеваться, но перебрав настины вещи решительно отшвырнул их в сторону.
– Э-э-э, так не годится. Надо подобрать такую одежду, чтобы и мне и тебе носить можно было. Никаких платьев, юбок и прочей откровенно девчоночьей одежды! Нам днем меняться придется, возможно не один раз. Ну и как я буду выглядеть в юбке?
– Как шотландец, – усмехнулась Настя.
– Я серьезно. Нам лишнего внимания не надо, тем более повода в рожу получить. За педераста ведь примут или трансвестита. Поэтому придумай что одеть. Я же твоих вещей не знаю.
– Тогда в шкафу посмотри, – посоветовала Настя, – джинсы, футболка и курточка, я думаю, подойдут. Но курточка со стразами.
– Спасибо, – Костя стал рыться в шкафу, – а стразы срезать можно.
– Не вздумай! – повысила голос Настя, – они мне очень нравятся.
Костя подобрал несколько подходящих вещей и стал одеваться.
– А почему на тебя слово «подъем» так действует? – спросила Настя.
– В летнем лагере, у нас воспитателем отряда десантник в отставке работал. Зверь. Приучал, сволочь, нас к дисциплине. Ведро воды наливал, и утром по палатам ходил. Крикнет «подъем», и если сразу не вскочишь, порция холодной воды в постель обеспечена. Суши потом матрац полдня. За три месяца у нас всех рефлекс выработался. Надо же, год прошел, а он не исчез.
– Понятно. Погоди. Надень розовую блузку, а не черную. Она больше по цвету гармонирует с джинсами и кроссовками.
– Слышь, дизайнер, хватит, – отмахнулся Костя, натягивая блузку, – налезла и нормально.
– Ничего не нормально, девочка должна хорошо выглядеть. Если я знакомых встречу, засмеют же.
– Не парься, я им потом по шее надаю. И все дела.
– Не все, ты совсем не знаешь девочек. Кстати, бить их не вздумай. Стой!
– Ну что еще? – нетерпеливо спросил Костя.
– Лифчик забыл.
– Да его тут особо не на что надевать, – с усмешкой заметил он, снимая блузку. И очень зря. Настя на не шутку рассердилась и обиделась одновременно. Сразу у обоих сильно заболела голова. В висках словно застучали молоточки. Костя схватился за голову.
– Перестань. Успокойся, пошутил я, прости, – застонал он. Насте было так же больно, как и ему. Она подавила обиду и успокоилась. Боль постепенно прошла.
– Девочкам нельзя говорить такие вещи, – обиженно и тихо сказала
– Извини, – серьезно ответил Костя, – ты, после того как из моего тела свое сделаешь, можешь подкорректировать… фигуру, так как захочешь. Я помогу.
– Правда? – недоверчиво спросила Настя.
– Да, – пообещал он, – но только больше не делай так, контролируй себя, а то сама видишь что получается. Слышь, как он надевается? – Костя матюгнулся, безуспешно пытаясь справится с лифчиком. Настя засмеялась и объяснила. Наконец он, вернее, они оделись.
Костя пошел на кухню и сразу полез в холодильник.
– Э, ты чего?
– Как чего, жрать ищу. А потом на выход, надо до хранилища побыстрей добраться.
– Погоди, а душ принять? А зубы почистить? И причесаться в конце-концов надо! – возмутилась Настя.
– Это тебе надо, – отмахнулся Костя, – а по мне и так сойдет.
– Ну уж нет, пока ты в моем теле, будь добр следить за ним. Или…
– Или что?
– Взбунтуюсь. Тебе тогда больно будет.
– Тогда и тебе тоже больно будет. Ладно давай договоримся, когда ты в моем теле – выполняешь мои указания, когда я в твоем, я – твои. Но только чтобы они делу не мешали. Как, согласна?
– Согласна, – мысленно кивнула Настя, – я начинаю.
Она заставила Костю сделать все то, что делала утром сама. Правда позавтракать пришлось вдвое больше чем обычно, на этом настоял Костя.
– Масса мне нужна, чтобы мышцы сильные остались, тебе – фигуру корректировать, сиськи короче отрастить.
– Так! Еще одно, с выражениями полегче, – серьезно предупредила его Настя.
– Хорошо. Но вот скажи мне, – выходя из квартиры и закрывая дверь, спросил Костя, – когда ты себе молотком по пальцу попадаешь или на ногу что-нибуть тяжелое падает. Какие ты слова говоришь?
– Черт, больно, – честно ответила Настя.
– А я обычно другие.
– Но тебе ведь не каждую минуту на ногу молоток падает? – резонно возразила Настя.
– Да, согласен, – с неохотой признал Костя, вызывая лифт, – я больше по привычке ругаюсь.
– Плохая привычка. Отучайся.
– Ладно, проехали. Кстати, хорошо, что не пересеклись с твоей мамой. А то боюсь, я бы точно что-нибуть не то напорол.
– Мама рано уходит на работу, и поздно приходит, – Косте послышалась печаль в голосе Насти, – но по выходным мы всегда вместе.
– Мои предки тоже постоянно заняты, особенно отец, – ответил Костя, – работает с утра до вечера, правда денег много на карманные расходы отстегивает. Например мобильник у меня – последняя модель.
– А ты еще и хвастун, – заметила Настя, – терпеть не могу таких, кто шмотками хвастает. Как правило у них кроме вещей и нет ничего. Пустые люди. Вот у нас в классе…
– Да не такой я! – перебил ее Костя, – я давно понял, и про людей, и про вещи. В начальной школе еще.
– Почему тогда деньгами хвастаешься?