С Новым Гадом
Шрифт:
— Неприятно.
— Хорошо, что неприятно. Значит ты точно ко мне неравнодушна, чтобы ты мне тут не говорила. Лен?
— Что?
— Изменишь мне-убью. Не физически-так морально задавлю. Я не шучу.
— И как ни странно я тебе верю.
— Сейчас я упал в твоих глазах?
— Ты удивишься, но нет.
— Почему?
— Потому что я бы на хрен убила своего мужа, если бы застала его с любовницей. Отбила бы сковородкой все его хозяйство и станцевала ламбаду на его теле туфлями на каблуках, —
— Мне очешуенно охрененно хорошо. Ты только что провозгласила себя моей женой. Потому что на месте мужа представила меня и не говори, что это не так. Ты уже не столь яро отрицаешь внутри себя, тот факт, что мы поженимся, хотя сомнения тебя прилично сжирают. Но это все поправимо. Лен?
— Ну что?
— А сколько у тебя было мужчин? Не звезди, пожалуйста, про тридцать два и прочее.
— Ни одного.
— Ну неужели так сложно сказать правду? Я тебе слова плохого не скажу. Ну было и было.
— Вадим?
— А?
— У меня для тебя встречное предложение-прекрати звездеть. Ты конченый собственник, если я скажу тебе, что их было десять-ты расстроишься, что много, хоть и не подашь вида. Скажу, что до тебя был один, ты, как ни странно, расстроишься еще больше, потому что я не дождалась тебя такого единственного. Так что какую бы цифру я не произнесла, ты будешь расстроен, — произношу все это на одном дыхании и понимаю, что так и есть. Более того, если он действительно узнает, что у меня не было мужиков-он реально свихнется от радости. К гадалке не ходи, от счастья к батарее прикует. Похоже я попала.
— Вот видишь, как мы друг другу подходим. Меньше недели от нашего знакомства, а не только я тебя с легкостью считываю, но и ты меня. Ты права, какую бы цифру я не услышал, все равно расстроюсь. Все, не буду больше спрашивать. Лен? — опять эта интонация с моим именем, от которой неосознанно хочется улыбаться.
— Ну что, Вадим?
— А ты когда-нибудь любила? Влюблялась? — мамочки, как же сложно то будет… — Лен?
— Нет, Вадим, не влюблялась и не любила.
— Совсем?
— Совсем.
— Ну не ври, а?
— Я не вру. В семнадцать лет, будучи на первом курсе думала, что влюбилась в парня, но…
— Но? — нетерпеливо добавляет Вадим.
— После первых сданных экзаменов я на радостях побежала облегчать свой мочевой пузырь. Женские туалеты, как всегда были заняты, пришлось идти в мужской.
— И?
— И там я увидела сношающегося объекта моей предполагаемой влюбленности с другим парнем. Как-то само все отлегло, не успев толком начаться. Ты доволен, Вадим?
— Не передать словами, как я доволен, Леночка. А ты еще не влюбилась в меня?
— На пути к большому чувству, — со смехом отвечаю
— Лен, а ты сейчас где? — от чего-то хотелось сказать, «а ты разве не знаешь»? Стойкое чувство, что по квартире расставлены камеры никуда не делось, но от чего-то портить в общем-то нормальный разговор не хотелось, поэтому сказала, как есть.
— Сижу на подоконнике и смотрю в окно.
— Попу не отморозишь? Нам еще детей рожать, ты же помнишь?
— На мне трусы-парашюты и рейтузы, будь спокоен за мои детородные органы.
— Ну ладно, буду спокоен. А ты не спросишь где я?
— На подоконнике?
— Ну что я могу сказать, мы созданы друг для друга. Да, Леночка, я тоже пялюсь в окно. Но не на подоконнике, он какой-то хлипкий. Еще не выдержит не дай Бог и я покалечусь. Что ты тогда будешь делать без меня?
— Даже не знаю, Вадим. Наверное, сигану с окна вниз.
— Не надо столь радикально. Будешь ухаживать за мной, когда я буду в гипсе. Лен? — только не смеяться, только не смеяться… но это становится тяжело, учитывая количество вопросительных «Лен».
— Что, Вадим? — с улыбкой интересуясь я, вставая с подоконника.
— А ты бы что сейчас хотела?
— В каком смысле?
— В целом. В сию минуту. Ну там на Мальдивах оказаться, получить маленькое черное платье, колечко или может съесть чего-нибудь?
— А ты сейчас примчишься ко мне и это дашь?
— К сожалению, я далеко от тебя, и увы не могу этого сделать. Но мне просто интересно, что бы ты хотела прямо сейчас.
— Большой стакан капучино или латте. И чтобы было очень много пенки. И сладко. Люблю сладкое.
— А что ты еще любишь?
И вот тут понеслось… Никогда в своей жизни я не болтала столько по телефону, да и вообще с кем-либо лицом к лицу. Я не насиловала свою терпелку скучным донельзя собеседником. Мне было интересно. Интересно не только отвечать на вопросы Вадима, но и задавать в ответ ему. Через два часа непрерывной болтовни, я стала переживать о том, что все темы исчерпали себя, о чем дальше-то говорить? Но нет, откуда-то темы появлялись сами собой. Правда неожиданно для меня, Вадим сам настоял на том, что пора заканчивать.
— Все, Леночка, в час ночи хорошие девочки должны спать.
— А я хорошая?
— А ты как думаешь?
— Понятия не имею. Знаю только то, что спать не хочу.
— Надо, Лена. Если я могу поспать завтра побольше, то ты нет. Все, ложись спать и прекращай обо мне мечтать.
— Облезешь.
— Обязательно облезу, когда сгорю под Кубинским солнцем, а ты меня будешь натирать сливками. А потом слизывать их. Ой… облезу.
— Дурак, — улыбаясь произношу я.
— И тебе сладких снов.