С первой леди так не поступают

Бакли Кристофер Тэйлор

— Совершенно верно.

— И когда вы в последний раз, так сказать, приготовили президенту лекарство согласно рецепту?

— Кажется, где-то в середине сентября.

— То есть за пару недель до его смерти?

— Верно.

На лице Блоуэлла — впервые на памяти людей, не раз видевших его при большом стечении народа, — отразилось непереносимое страдание. Никто не мог вспомнить, чтобы Деймон Блоуэлл когда-нибудь производил впечатление ранимого человека. Он совсем упал духом.

— Это был несчастный случай, Деймон, —

мягко сказала Бет. — Не стоит себя винить.

— Возражаю, — сказала Сэнди Клинтик, чуть ли не с неохотой.

— Принимается. Миссис Макманн, — сказал судья Голландец, — если у вас есть вопрос к свидетелю, задавайте.

— Вопросов к свидетелю больше нет, ваша честь. Благодарю вас, мистер Блоуэлл.

— Да, мэм. Я… хочу кое-что добавить.

Судья Голландец сказал:

— Прошу вас, мистер Блоуэлл.

— Я хочу извиниться перед миссис Макманн.

Глава 37

Ради сохранения остатков национального достоинства эксгумацию трупа президента Кеннета Макманна производили под покровом тайны, между двумя и пятью часами пополуночи. Это не помешало телесетям организовать прямой репортаж с места события при помощи камер, оснащенных телефотообъективами ночного видения и направленных на неосвещенную палатку, перед которой стояли солдаты. Комментаторы коротали время, строя догадки относительно того, что происходит внутри.

— Для осуществления подобной операции, Том, вероятно, нужен скрепер с задней разгрузкой ковша в сочетании с… наверно, у них есть запасной скрепер — на тот случай, если первый скрепер по какой-либо причине не сможет копать или выйдет из строя.

— На какой глубине похоронен президент?

— Насколько мне известно, президент находится на шесть-восемь футов ниже каменной плиты, сооруженной… той, которую поместили над ним после похорон.

— Значит, сначала нужно пробиться сквозь камень, правильно?

— Да, а это, конечно, прочный вермонтский гранит.

— Когда гроб поднимут на поверхность, какие… что произойдет потом?

— Как нам сообщили, гроб, находящийся внутри бронзовой внешней оболочки для предохранения от… короче, всё это — внутренний и наружный гробы — погрузят на военный грузовик и перевезут в Национальный институт здравоохранения.

— И больше никакого вскрытия в Военно-морском госпитале.

— Да. Между прочим, по иронии судьбы, НИЗ, где будут производить это повторное вскрытие — под наблюдением специалиста по доказательствам, назначенного судом, а также шестерых независимых патологов и токсикологов, ни один из которых не связан с вооруженными силами, — находится почти напротив Военно-морского госпиталя в Бетесде.

— Одного не пойму — почему президента не набальзамировали?

— Согласно процессуальным нормам, Том, в случае убийства или смерти при подозрительных обстоятельствах бальзамирования не производят. Вдруг придется эксгумировать

труп для дополнительных медицинских исследований. Если труп набальзамирован, провести дополнительное токсикологическое исследование невозможно.

— Давайте немного поговорим о формальдегиде…

* * *

— Ты смотрела? — спросил Бойс. — Только честно.

— Я готовилась к заключительным прениям.

— Если в токсикологическом отчете будет сказано все, что нужно, тебе в них участвовать не придется.

— Я…

— В чем дело? Он ножками бьет?

— Нет. Все нормально. Просто я хотела попросить у тебя совета по одному процедурному вопросу. Забыла. Поговорим об этом, когда увидимся. А когда все станет известно?

— Возможно, сегодня днем. Меня от токсикологов просто с души воротит. Они любят разводить канитель. Знают, что все зависит от них и потому стараются быть в центре внимания. Ты читала «Таймс»?

— Я больше газет не читаю.

— Может, тебе захочется взглянуть на первую полосу сегодняшнего номера. Там результаты опроса.

— Наверно, после процедуры… — так Бет предпочитала называть эксгумацию, — …меня возненавидели и оставшиеся четыре процента моих сторонников.

— Как раз наоборот. Твоя песенка, так сказать, снова поется. Семьдесят пять процентов считают, что правительство обязано принести тебе извинения. Все переменилось. Ты должна быть довольна.

Бет вздохнула:

— Да, это приятно.

— Теперь ты не леди Бетмак, а Оскорбленная Женщина. Ты не рада?

— Мой муж лежит где-то на металлическом столе. Тебе светит пятилетний срок за то, что ты спас меня от самой себя. Сделавшись матерью всех скандалов, я собираюсь стать матерью и при этом отнюдь не уверена, что снова все не испорчу. «Рада» — не совсем подходящее слово для обозначения того, что я сейчас чувствую. Лучше я продолжу подготовку к заключительным прениям. Мало ли что, вдруг доктор Грейсон и в самом деле одурел от морфия и все это ему просто привиделось.

— Что бы ни случилось, ты будешь прекрасной матерью. Знаешь, почему?

— Понятия не имею.

— Так тебе удастся искупить вину за то, что все остальное в своей жизни ты испоганила. В том числе и мою жизнь.

— Неплохая мотивировка.

* * *

— Друзья, — сказал телезрителям ведущий «Си-би-эс ньюс» Дэн Разер — с таким видом, точно, того и гляди, мог наконец-то умереть в прямом эфире от кровотечения из носу, — это дело претерпело такую эволюцию, какой не знал ни один вид, обитающий на Галапагосе. Нам сообщили, что некий доктор Лафтос Крогенос, главный патолог группы, которая уже произвела вскрытие останков президента Макманна, скоро сделает официальное заявление. Боб, в этом имени, Лафтос Крогенос, гласных больше, чем в миске «супа-алфавита» после того как недоучки выловили все согласные. Что нам о нем известно?