С праздником! Новогодние рассказы о любви (сборник)
Шрифт:
После традиционной речи президента, просмотренной на чьем-то планшете, начался бой курантов.
– Ура! – закричали попутчики.
Взорвалась хлопушка, осыпая всех разноцветным конфетти… За окном проплывал какой-то городок, в темном небе вспыхивали огни салюта…
– С Новым годом! С новым счастьем!
Нина глотнула шампанского и, не удержавшись, загадала то самое новое счастье, которого так ждешь с каждым новым годом.
От шума немного кружилась голова. Все-таки достаточно с нее общества. Ей ужасно захотелось побыть одной.
Девушка протиснулась к выходу и шагнула в полутемный тамбур, чтобы подышать свежим воздухом.
– С наступившим, – послышался рядом мужской голос.
Нина вздрогнула – она и не заметила, что здесь кто-то уже есть.
– Извините, – пробормотала она, – я помешала?
– Не извиняйтесь, не нужно просить прощения за все подряд, – ответил мужчина, плохо различимый в полумраке, но, кажется, довольно молодой. – Не любите праздничную суету? Я терпеть не могу.
«Эгоист. Платинум эгоист», – подумалось Нине. Дима тоже обожал рассказывать о себе и о собственных предпочтениях.
– Я, пожалуй, пойду, – она взялась за ручку двери.
– Ну вот, я вас напугал, – собеседник усмехнулся, а Нина, покосившись на него, заметила, что у него красиво очерченный профиль. – Идите, празднование в самом разгаре.
Из приоткрытой двери действительно доносилось громкое пение. Нина заколебалась.
– А хотите – останьтесь. Я помолчу, честное слово.
Нина, прислонившись спиной к двери, замерла, готовая бежать в любую минуту.
Громко стучали колеса, и вагон под ногами сотрясался, словно живой. Мужчина молчал, и это начинало беспокоить.
– С вами все в порядке? – поинтересовалась Нина.
– Нет. То есть да. Это не важно, – путано ответил он.
– Извините… – начала она.
– Не извиняйтесь, – прервал он. – Вы слишком воспитанная, а это вредит.
– Неужели? – пробормотала Нина. – А вы?
– А я не очень.
– Ага… – Она помялась и вдруг спросила: – А вы куда едете? В отпуск? Домой?
– Просто еду.
– Правда? – Она по-настоящему заинтересовалась. – Вот так, в никуда?
– Вот так. Иногда нужно просто уехать, – ответил он глухо.
Они проговорили, наверное, целый час, не обращая внимания на холод, пробивающийся через щели, и Нина подумала, как важно иногда сделать шаг в сторону, пусть даже это кажется безумием. Будет ли эта встреча судьбоносной или нет, пока неясно. Но все равно сейчас, в трясущемся на шпалах тамбуре, она ощущала дыхание ветра перемен, которые обычные люди могли бы легко перепутать со сквозняком.
– Таня! С Новым годом! – набрав номер подруги, прокричала в трубку Нина. – Спасибо за поезд!
– За какой поезд? Ничего не понимаю! – отозвалась та удивленно. На заднем фоне слышался голос ее старшенького, умоляющего дать взорвать еще одну петарду.
– Ну ты прислала мне ссылку на статью про то, что нужно уехать! Это оказалась просто отличная, чудесная идея!
– Ничего я тебе не присылала… Никитка, ну потише ты! – обратилась к сыну Таня.
– Ничего?.. – Девушка рассеянно потерла лоб. – Но как же…
– С наступившим, девушка, с новым счастьем! – Старенький проводник, похожий на старичка-лесовичка, озорно подмигнул ей из-под железнодорожной фуражки.
– А, не важно, – махнула рукой Нина.
Настоящее чудо не нуждается в объяснениях. Все, что нужно, – это ждать и просто в него верить.
Елена Нестерина
Акции небесного электричества
Холодно, очень холодно было в Москве этим ноябрем. С самого начала месяца часто и помногу шел жесткий мелкий снег. Промерзший ветер нес его по широким улицам, разметал в переулки, шлифовал им до благородного блеска накатанные дорожки на тротуарах.
В один из ледяных дней, когда на свистящей улице легкие не успевают согреть попавший в них ветер, к расселенному аварийному дому, затерявшемуся в старых новостройках Москвы, подъехала облава.
В доме жили. И серьезно рисковали при этом – тот, кто не имел в столице прописки или регистрации, после облавы обязательно ставился перед выбором: или получать срок за тяжкое нарушение регистрационного режима, или, подписав добровольно-принудительный контракт, отправляться в дальнее-дальнее Подмосковье. Там, среди сырых талдомских лесов, стояли вредные-вредные, но очень полезные столице предприятия. Там работали на износ. Получали, конечно, зарплату – не наличными, а переводом на пластиковую карточку (действующую, правда, только в том городе, где работник был прописан). К концу контракта набегала приличная сумма, забирай и иди себе, то есть отправляйся на малую родину, – отъезд с завода и возвращение в порт приписки отслеживались. Но как набегали деньги, так и убегали силы – наступал этот самый полный износ организма.
Всеми способами нужно было стараться не попасть туда, а грозило это только жителям Немосквы и Необласти, которые приезжали в столицу охотиться за деньгами. Ведь деньги по-прежнему водились только там. Эти чужие Москве были не нужны – своим рабочих мест не хватало.
Зато очень пригождались Области. Эти люди были Сила, рабочая нужная сила.
В Москве уже давно нельзя было иначе – новый закон оказался суровым, повернутым добрым лицом к тем, кто вовремя успел стать в столице «своим», и лицом беспощадным – ко всем остальным.
Юля проснулась, но глаза открывать не спешила, потому что слышала – Володя чем-то гремит, а значит, зажигает керосинку. Холодно, лучше еще чуть-чуть полежать на кровати из высоких ящиков и благодарно-жарких армейских одеял. Юля поправила на голове шерстяной платок, сладко повернулась на другой бок и, вытянув шею, понюхала воздух. Скоро запахнет едой – и вот тогда можно будет обрадоваться новому дню.
И правда. Вот в холодном воздухе понесся дух теплой рыбы, рыбы горячей, даже слегка подгорающей рыбы. Юля открыла глаза – Володя улыбался и широко махал ей сковородкой.