С/С том 29. Никто ничего не заподозрит. Спокойной ночи. Игра в гольф
Шрифт:
— А как насчет моих комиссионных?
Я удивленно посмотрел на него.
— Извините… каких комиссионных?
Глаза его зло сверкнули.
— Получить такое дельце и ничем меня не отблагодарить. Это ведь обычная деловая практика.
— Не понял вас, мистер Дайер. Что вы имеете в виду?
— Ну, хотя бы пять тысяч. Меня бы это устроило, разумеется, наличными.
Я подумал, что этого наглеца следовало бы поколотить, но вслух сказал:
— Я передам вашу просьбу агентству.
— Но это, разумеется,
— Не думаю, что наверху решат именно так. У нас это не одобряется. Лично я бы этого делать не стал.
Опять он выдавил кислую улыбку.
— Постарайтесь это сделать для меня, Бэрдн. Ну и, конечно, мистер Видаль ничего не должен знать. Я ведь оказываю вам такую услугу! Такого клиента, как мы, вы не скоро найдете.
— Боюсь, что наш вице-президент захочет узнать мнение мистера Видаля по этому вопросу.
Дайер побледнел.
— Вы что же, хотите сказать, что я вообще ничего не получу?
Только сервис, мистер Дайер. Только это.
Ах, как он возненавидел меня. Это было видно по его 1 лазам. Достав из нагрудного кармана конверт, он перепросил его мне через стол.
— Здесь инструкции, Бэрдн. Изучите их. Хочу вас предупредить, что обслуживание должно быть четким и по высшему классу.
Затем, поднявшись, он вышел от меня, и, не глядя на Сью, исчез за дверью.
Я вскрыл конверт и стал изучать инструкции. Они заказывали шесть билетов по высшему классу на рейс Нью-Йорк — Токио. В Токио требовалось заказать гостиницу на 14 дней и машину с шофером. Я передал заказ Сью и попросил переслать его в Майами, затем, вернувшись к себе, позвонил Мессингэму и передал ему свой разговор с Дайером.
— Отлично, Клей! — сказал он, громко смеясь. — Я все передам мистеру Райнеру. Лучше нельзя было и сделать. Не говорите ничего Харкенсу. Заявку их провернем быстро.
Возвращаясь в конце дня домой, я хотел поделиться своим маленьким триумфом с Родой, но, зная, что это ее нисколько не заинтересует, я промолчал. Она опять ныла, что у нее устали ноги. Вот Валерия наверняка бы этим заинтересовалась. Она бы даже настояла на маленькой пирушке. У меня защемило под сердцем.
Утром доставили билеты до Токио и места в отеле. Около десяти я позвонил Дайеру.
— Для вас все готово, — сказал я, — Вам переслать заказ по почте или вы кого-нибудь пришлете?
— Занесите сами, тем более что нам нужно кое-что обсудить. Я не могу терять время, бегая в ваше бюро, — сказал он и повесил трубку.
Итак, началось. Этого следовало ожидать. Теперь он заставит меня ждать. Я рассказал о своем разговоре с Дайвером Сью.
— Если это не спешно, можно было бы вызвать рассыльного.
— Именно спешно, иначе начнутся жалобы. Я ведь обещал ему самое образцовое обслуживание. Нам обещали расширить штат ради этого Видаля. Вдвоем нам
Я позвонил Мессингэму. Он сразу все понял.
— Помнишь Билла Олсона из Бостона, Клей? Он сейчас здесь. Я пошлю его к вам на помощь.
Я вздрогнул. После исчезновения Валерии мы с ним не встречались. Напоминание о нем вызвало во мне старую боль.
— Придется здесь поставить еще один стол, — сказал я Сью.
Она утвердительно кивнула головой.
Захватив пакет для Драйера, я пошел на стоянку машин.
Парадиз Ларго находился в месте стыка двух шоссе. Скрытый буйной растительностью, он состоял из 30–40 величественных особняков, которыми владели богатейшие люди Флориды.
Я остановил свой «плимут» у проходной, где навстречу мне поднялся охранник в синей униформе.
— Позвоните мистеру Дайеру в резиденцию мистера Видаля, — сказал я. — Я Клей Бзрдн. Мистер Дайер ждет меня.
Взглянув на мои водительские права, он позвонил, затем открыл шлагбаум.
— Четвертые ворота слева, — бросил он.
Я проехал еще немного, и вновь передо мной вырос человек в униформе.
— Поезжайте прямо, мистер Бэрдн. Поставьте машину у стоянки № 4.
Ухоженная дорога была обсажена по краям пальмами и кустами олеандра.
Наконец я заметил стоянку под № 4. На одном конце ее стоял сверкающий «роллс корнет», а на другом «ламборджини эспада». Мой старенький «плимут» очень проигрывал от такого соседства.
Кто-то отделился от ствола пальмы и вышел из его тени. Этот кто-то был в белых брюках и ало-красном пиджаке.
— Мистер Бэрдн? Сюда, пожалуйста, третья дверь. Я сообщу о вашем приезде мистеру Дайеру.
Войдя в просторный холл, я увидел восемь человек, сидевших в креслах за столом с портфелями или просто с папками в руках. Подозревая во мне опасного конкурента, они недружелюбно разглядывали меня.
Через пять минут в невидимом репродукторе раздался женский голос:
— Мистер Хеджер, пройдите, пожалуйста, в комнату пять.
Полный, стареющий мужчина быстро встал и удалился. Время тянулось медленно, пока наконец не вызвали другого. Так продолжалось до тех пор, пока нас не осталось двое: какой-то лысый мужчина и я.
— Прямо как у дантиста, — заметил я, закуривая четвертую сигарету.
— Точно. Как у дантиста, даже быстрее. — Он вынул платок и вытер вспотевшее лицо. Взглянув на часы, я увидел, что сижу около полутора часов. Наконец вызвали лысого. Кивнув мне на прощанье, он скрылся за дверью.
— Мистер Бэрдн, комната пятнадцать.
Наконец-то! За огромным столом с тремя телефонами, магнитофонами, внутренним коммутатором, вазой с цветами, тремя ониксовыми пепельницами, серебряным портсигаром и еще бог знает чем, восседал Вернон Дайер. Удивительно, где он находил место, чтобы писать.