С шилом в заднице!..
Шрифт:
Ну? Ни у кого нет полезных в этом плане мыслей? Я спрашиваю не у того, кто чешет в затылке. – Джо поторопился пояснить свою мысль, потому что Пол и правда имел весьма задумчивый вид, – И пытается продемонстрировать мне работу того, что называет разумом. А того, кто реально может внести ясность в эту проблему!
– Мать! Нет, ты слышала, как он меня унижает? Типа, я у нас – вообще безмозглый сосунок, не умеющий сложить два и два, а он – гений от дедукции и научного анализа!
– Вообще-то, это я у вас гений от дедукции и научного анализа. Но в данном случае я получила указания, от вас же, не лезть со своими непрошенными советами, пока вы – не будем показывать пальцем! – сами не разберётесь, поскольку, как вы выразились, цитирую: «Не совсем же тупые! Читали учебники и справочники!»
Вот я и хочу предоставить вам полную свободу, так сказать, творчества. Ну-ка, проявите свои дедуктивные и детективные способности! Пошевелите извилинами! Ну, или хотя бы той, единственной, что у каждого из вас есть. Всё развлечётесь.
– Ладно, мы попробуем. – Джо, чувствуя, как пламенеют уши, и кусая губы, проигнорировал очередной деланно возмущённый и обращённый к нему взор напарника. Знал, что тот на самом деле ни на него ни на Мать тот не сердится, и только обозначает это дело. Сам он испытывал, конечно, определённую долю стыда, поскольку именно он и высказал Матери всё это. Присовокупив ещё и замечание о том, что Мать их совсем избаловала готовыми ответами на блюдечке, и что так у них и последняя извилина распрямится.
С другой стороны – должно же быть хоть какое-то разнообразие в их весьма скучной и обыденной жизни на «Чёрной каракатице», которую несколько нарушали лишь попугайчики, тренировки, да обследование тех редких пригодных для жизни планет, что находились, тем не менее, обычно почти в каждом рейсе!
Так что против обидчивого характера, и «мягкого и неназойливого юмора», как обозначил эту опцию при установке программы техник Вассья, их главного компьютера Джо ничего не имел. Ну, то есть – сейчас. А первые два года всё больше рычал. И грозился лично вывернуть к чертям собачим чёртов блок неформальной логики!
– Однако ты должна дать нам время. На обдумывание. Ситуации.
– Договорились. Пары минут вам хватит?
– Нет! – это влез уже весьма агрессивно настроившийся Пол. – Тут больше пахнет двумя сутками! Ну, или хотя бы одними, но проведёнными вон на том шикарном и прогретом пляже! И песочек там какой-то… Э-э… Особо располагающий к размышлениям. И пальмы… С очень даже перспективными и аппетитными на вид орехами!
Мать на это только фыркнула. Но челнок подготовила. И даже плавки погладила. И дроида со спецклешнёй для сборов орехов им предоставила.
Но вот два дня умопомрачительно приятного безделья и подошли к концу.
Пол, если честно, всё больше купался, загорал, пил действительно превосходный на вкус сок орехов, похожих на кокосовые, да плавал с маской и ластами, собирая красивые кораллы, и охотясь с видеокамерой на экзотических и сказочно разноцветных и причудливых по форме небольших рыбок. Джо старался не отставать, но всё-таки иногда и думать. Поэтому когда Мать сказала, что запасов еды на «Каракатице» имеется только на три месяца, он и не подумал возражать на требование перестать сачковать, и высказать наконец предположения. И предложения.
Процесс ностальгически долгожданного возвращения в техногенные пенаты мирно стоявшего тут же, под сенью пальм все эти два дня, челнока, нарушил только всё тот же голубь, некстати влетевший в открывшийся для их входа люк.
Усевшись наконец со вздохом в кресло капитана, Джо сказал:
– Чего тут было особо думать. Ты, Мать, как всегда права: не больше, чем на пару секунд. Ну, или минут: если где и найдётся отгадка, так только на Станции. Которая наверняка имеется на местной Луне. Я ведь прав? Есть она там?
– Есть. И не одна. Только вот… Не знаю, понравится вам это, или нет, они несколько… Впрочем, лучше я вам просто покажу, что наснимали зонды!
На центральном экране возникли сменяющие друг друга изображения. Ну и ничем они, действительно, не порадовали.
Более капитально и добросовестно разбомблённых руин Джо ещё не видел. Разве что в связи с отсутствием водной и ветровой эрозии сохранились они не в пример лучше.
– Не может быть, чтоб ну прямо совсем всё погибло и разрушилось. Воздуха тут нет, следовательно хоть что-то должно остаться несгнившим, пусть прошли и века. В любом случае исследование именно Лунных Станций кажется мне более перспективным. Да и, если честно, единственно возможным. А кроме того, ненавижу я наши скафандры для глубоководных исследований. Внутри них воняет! Так что – полезем вон в то. Наиболее… э-э… Симпатичное. И хорошо сохранившееся. – Джо не постеснялся ткнуть пальцем.
– Должна отметить, что ничего там, в глубоководных скафандрах, на самом деле не воняет. А просто у кое-кого имеется стойкий рефлекс на неприятные воспоминания о некоем происшествии. – Джо не мог не усмехнуться про себя, хоть и весьма криво: действительно, ему однажды пришлось довольно долго жить, и справлять большую нужду прямо там, в скафандре-батискафе, когда его завалил обвал в подводной пещере, и Мать трое суток откапывала его, так, чтоб не повредить наружную оболочку его костюма. А приёмник для фекалий был рассчитан лишь на однократное использование! А мальчик он, как отметил Пол, к своему счастью оставшийся снаружи пещеры, и поэтому особенно склонный к «юмору», не маленький. И уж над этим неприятным происшествием напарничек не упустил случая поприкалываться вволю… И тогда, и после.
Воспоминания об этом действительно не грели. Хоть дезинфекцию и чистку Мать провела полную. И даже в сервис чёртов костюм сдавали. И бабки отвалили немалые… И даже в конце-концов продали этот, и купили другой скафандр.
Ну вот не мог Джо заставить своё подсознание поверить, что ничем не пахнет, и всё безопасно!.. Рефлекс! Пусть и безусловный. Неприятно.
Конец ознакомительного фрагмента.