S-T-I-K-S Художник в улье
Шрифт:
Мужчина, выглядевший не молодым и не старым, пожалуй, на фоне всеобщей моложавости, склонился бы ко второму, невероятно жилистый, с поседевшими, безвозвратно, волосами, вытворял... что-то немыслимое, иными словами, жёг. Выполнял стойку на руках. На указательных пальцах. На асфальте. Некоторые умеют такое делать, просовывая указательные в горлышки бутылок, и стоя на них, и это, уже достойно уважения но то, что наблюдаю сейчас, это... что-то. Передо мной машина. Это не может являться человеком.
Мельтешащие ноги, замеченные мною издали, принадлежали парню, вращающемуся на турнике. Он, видимо, наложил на себя руки, или заклинание, каким пользуются маги, выбравшие в своё время, стихию воздуха. По другому это не описать.
Я увидел ещё много всякого, удивительного, пока меня не одёрнул за плечо мужик, тот самый, с пальцами - базуками.
– Да, на нашего
– А, извините - понимающе отодвинулся.
Пользование общественными спортивными городками тоже, своего рода, культура. Не занимаешься - отойди. Тренажёр - он тебе не вешалка для одежды. Не кури на площадке, из уважения к людям, здесь в кислороде нуждаются особенно остро, они пришли сюда оздоравливаться, а не вдыхать твой ущербный дым. Если твоя музыка для тренировок нравится тебе, это не означает, что её обожают все, будь добр, воспользуйся наушниками. Если тренажёр странно скрипит, или бьются, при вращении, детали, будь человеком, слезь, не ломай общественный тренажёр. Всё.
– Ты свежий? По тебе видно. Новый у нас?
– задал мне вопрос всё тот же седой атлет, выполняя одновременно "горизонт" на четырёх пальцах, по два с каждой руки.
Не такой уж я и значимый, чтобы тратить время на беседу со мной. Он делал это так, между делом, утоляя любопытство. Вероятно, мог бы утолять и голод, жуя бутерброд и стоя на одной руке, или вообще, спать вот так, настолько непринуждённый был у него вид.
– Да, почти три недели в этом мире. Здесь, в вашем стабе, осяду не знаю, на сколько. Сами, что о нём расскажете, ваши впечатления, от проживания здесь?
– Нормально, пожрать и жизнь-раствор дают, на кластеры ссаными тряпками не выгоняют - усмехнулся - неплохая оплата за несложную работу. На мне держится тот огородик, между минным полем и стеной. Ватраклазетров на всех не хватает, народ мужского населения, приучили ходить под стену, с лопатой. Сверху сажаем. Плюс "ноу-хау" блок вертикальных грядок рядом со стеной. Я всем руковожу, ограрием был, там. Выношу нужники вёдрами. Ещё умею чинить обувь. Иногда обращаются, если не фатально, или прошить там, для прочности, приделать защиту на носок. Кую "клювы". Тем и живу. А ты чего подошёл-то, просто постоять?
– Да нет, просто пребываю в шоке от увиденного.
– честно ответил я.
– Хотя бы подтянись! Помнишь фразу Брюса Ли? О том, что надо тренироваться постоянно? Так вот, это надо воспринимать буквально. Тренируйся каждую минуту. Это не обязательно тяжёлые упражнения. Там я тренил, пока ждал автобус, перекатываясь на носках на бордюре, делая так растяжку подколенного сухожилия, или, сидя, ложил руки под бёдра, напрягая пальцы, мял эспандеры, читал умных людей. В общем, не тратил ни минуты. Этот мир норовит потратить твоё время, ты должен сам о нём заботиться.
– Вы долго тренируетесь?
– Да нет... Тоже, конечно, дураком был. Почти всю жизнь. Я сюда в 80 лет попал!
Я поразился. Да он на пятьдесят не выглядел. Разве что... волосы.
– А цвет волосам Стикс не возвращает?
– Мои волосы уже ничто не вернёт. Даже Улей! Прожил так. В сорок пять седым стал. Всю жизнь тяжёлый физический труд. Поднимал целину. Был, одно время, шахтёром, пометался слегка. При таких раскладах, не очень-то спортом позанимаешься, только, полукруглым человеком станешь. В семьдесят первом, стал председателем колхоза. В семьдесят пятом, меня пришли убивать, двое. С топором и ружьём. Обделил их, чем-то. Не знаю, как в твоём мире, а в моём, в то время был классный, мощный, накачной пневматический пистолет, который позаботились распространить среди населения. Без него бы не отбился. Сына у меня, забрали служить в КГБ. Радости-то было! Не вернули. Я искал, даже в "Жди меня", телепрограмму писал. Убили его. В десятом, начались проблемы с глазами. От сетчатки, одни слёзы остались, пошёл на операцию. Очнулся здесь. Представляешь себе старика на кластере, с одним глазом слепым, а вторым прооперированным? Сам не пойму, как выжил, ещё, говорят, кого-то из обратившихся врачей привалил, сам не помню! Подобрали меня. Здесь я десять лет. Так выглядят десять лет, прожитых с умом. На кластеры не брали, сначала из-за старости, за так подкармливали. Пользуясь, поправил сначала, постепенно, своё здоровье, затем осанку, а после, и всё остальное довёл до уровня. Последний раз был на кластерах полтора года назад. Не понравилось. Хватит мне ощущений. Лучше убирать дерьмо и довольствоваться малым. Постепенно, довёл
– Вас интересно слушать.
– Немного помолчав, ответил я.- Как вас зовут?
– Ятв. Окрестили так. Я здесь самый старый. Сокращение от "Я твой дед". Народ тут острый на язычок, а развлечений немного, вот и маются. Тебя, наверное, на кластеры погонят? Вон какой здоровый!
– Да нет, здесь буду работать.
– Это где же?
– У "мехов" на бронировании буду состоять, металл дырявить.
– Странно, да туда можно девочку поставить, на сверло, а тебя, оболтуса здорового, на кластеры выгнать!
Я продемонстрировал, что могу. Не выразив и капли удивления, Ятв спросил:
– У знахаря был? Что сказал?
– Много что предположил, в том числе и отравление. Потом выставил.
– Выставить мог только за враньё, или если утаил чего. Чует, по ментатски, и не возится ни секунды. Ещё, когда выпьет, или под спеком, прикипает не по детски, зайди в другой раз. Отравление... Придумал тоже. Алкаш он! Попал сюда, сбежав из лечебницы для алкашей и наркоманов, 80 КМ прошёл, и наавтостопил, без документов, чтобы попасть на лесной кластер, под перезагрузку. Говорят, его ментовской бобик подвозил даже. Везунчик. До своего города пытался добраться, а попал сюда. С даром повезло несусветно. Теперь в почёте здесь. Я вот что думаю. Тебе достался синтез белков, как у животных.. В умных книжках написано, что животные умеют синтезировать белки самостоятельно, без пробирок, пользуясь лишь своим организмом, и случайными результатами эволюции. Случайными...- Ятв усмехнулся чему-то.
– Как например, пауки синтезируют паутину, находящуюся у них в нутре в жидком состоянии, комары и клопы впрыскивают нам обезболивающее, через слюну, чтобы их не прихлопнули. А ты мне напоминаешь лейтенанта Рипли из "Чужого", с её кровью, растворяющей металл, или, скорее, муху, из фильма "Муха", где он, обращаясь в насекомое, научился синтезировать слюну, растворяющую пищу. Случайностей, нахрен, не бывает! Это всё результат чьей-то мысли, и ты тоже, не случайность.
Его, действительно, было интересно слушать. Человеку, с таким опытом, грех было бы не внимать. Но меня не покидал один вопрос.
– А как вы относитесь к развитию через жемчуг? Мне кажется, так проще, ну или, хотя бы быстрее, если, конечно, у человека есть доступ к этому.
– Ровно отношусь. Какая проблема была в том мире у большинства населения? Надо каждый день идти на неинтересную работу, зарабатывая деньгу. Рождение, работа, старость, смерть. Времени на себя нет вообще. И здесь все носятся, словно ужаленные в одно место. А-а-а, жемчуг! О-о-о, горох! Знаешь на что это похоже? На чей-то прикол, шутку. Кто-то наблюдает за нами, мы муравьиная ферма с прикольными муравьями. Лишь от тебя зависит, послушный ли ты муравей. Как думаешь, у кого больше шансов квазироваться: у бодрого меня, у которого метаболизмы так разогнанны по телу, что меня можно вставить в сварочный аппарат, и я заискрю, как электрод, или у борова, стоящего у власти, и которому все несут жемчуг? Очевидно, что у борова. Если тебе что-то легко, значит здесь есть подвох. Есть такой закон. Называется "закон справедливости" и я в него верю. Хотя, конечно, тоже спорно. Можно ли называть справедливым рождение ребёнка в трущобные помои нищей страны, в одном из самых грязных мест мира, и золото с блестяшками, нарядами, любовными романами, красивыми балами, веерами - темы, которые поднимают художники, писатели, поэты, режиссёры, на другой чаше весов. Справедливость заключается, думаю, в остроте восприятия мира. Ребёнок, копошащийся в помойке, в поисках драгов, затем поигравший со сверстниками, счастливее бабы, носящей украшения из того же металла, или покупающего новую аудиосистему, мажористого хмыря, чтобы послушать никчёмное тело, исполняющее свой новый трек. Они не могут в полной мере оценить то, что имеют. Баба купит новые серьги, а аудиосистема отправится на помойку, и из неё снова станут доставать драги. Я думаю, что мы ***ели, поэтому мы здесь. Столько всякой плёночки везде, обёртки, без которой можно было бы и обойтись, делают, чтобы побыстрее сломалось, заводы коптят, русла рек поворачиваем. Одноразовая посуда. Пластиковая вешалка... для тапочек! Все стремятся подлизнуть клиенту. За это мы и здесь. Мы наказаны. Мы, все вместе - паразит, и достойны паразита.