S-T-I-K-S. Цвет ее глаз
Шрифт:
– Вы еще долго?
– Моя работа не дружит со спешкой. Тем более, случай в высшей степени неординарный.
– Пропустив вас на закрытую территорию, мы нарушили некоторые правила. И вы, кстати, тоже.
– Ну так можете не пропускать, у вас ведь есть свои знахарки, вот пусть они ее и поднимают.
– Вы прекрасно знаете, что они ничем не смогли помочь.
– В таком случае помалкивайте, мне надо как следует подумать, а ваша трескотня мешает.
– Подумать? Вы уже закончили осмотр?
– Да тут, в сущности, нечего рассматривать,
– Так что с ней?
– Пациентке очень плохо. Ее мозг сейчас активен, но сомневаюсь, что она осознает происходящее, активность явно ненормальная. Ваша девочка скверно себя чувствует.
– Мы и без вас знаем, что ей не очень хорошо.
– В таком случае у меня к вам несколько вопросов, надо кое-что о ней выяснить.
– Если ответы касаются очень личных проблем, мы не сможем их сообщить, потому что вы не являетесь членом клуба допущенных к смотринам.
– Знаете, меня совершенно не волнует степень развития либидо, размер груди, цвет сосков и прочие интимные характеристики вашего элитного товара. Тем более, я не самый последний знахарь, а это значит, что и без вопросов знаю, что соски у нее розовые, и она, хоть и девочка со странностями, но развивается без отклонений и в сексуальных предпочтениях не отходит опасно далеко от того, что принято считать нормой. Подобные вещи я в вашем отборном товаре определяю так же легко, как в рядовых бабищах с улицы, разницы ни малейшей.
– Элли – не товар.
– Да что вы говорите? Ну а я тогда струнный барабанщик пианинного квартета. Впрочем, это не мое дело, называйте ваш мясной бизнес как вам угодно.
– Это не бизнес, и уж тем более – не мясной. Но вы действительно правы – это не ваше дело. Задавайте свои вопросы.
– Где вы отыскали такую интересную девочку и как давно она оказалась в Улье?
– Это секретная информация.
– Ну неужели? И как же в таком случае я смогу ей помочь?
– Вы знахарь, вам виднее, что и как надо делать.
– Могу разве что выпить за ее здоровье, при такой постановке ответа ничего другого в голову не приходит. Я ведь вижу, что с ней не все ладно, но что с того? Мне ведь открыто далеко не все, тут нужен дар ментата, а не знахаря, да и он не во всем поможет. Остается лишь строить предположения, а это слишком скользкий путь и слишком рискованный, если речь идет о человеческой жизни.
– Попробуйте высказать ваши предположения вслух, возможно, некоторые из них мы сумеем подтвердить или опровергнуть.
– Вы уже начали нарушать свои правила, так почему бы не продолжить в том же духе? Все станет куда проще, если вы оставите эти игры в секретности.
– Поверьте – ничуть не проще. И вы, и мы сейчас ходим по очень тонкому лезвию.
– Ладно, уговорили, сколько раз зарекался спорить с бабами, но вечно об этом забываю. Итак, вот вам мое первое предположение – пациентка попала сюда не так, как вы и я, она здесь родилась. Эта девочка – ребенок Улья. Я прав?
– Да.
– Не наблюдаю в вашем голосе полной уверенности.
– У нее было непростое детство, даже я о нем не все знаю. Слишком скользкая тема, ее анкета местами противоречит тому, что выяснили наши специалисты. Но у девочки, как вы уже, возможно, заметили, есть уникальная черта внешности, поэтому нашим кураторам пришлось на многое закрыть глаза. Такая орхидея у нас всего одна, с этим приходится считаться даже тем, кто стоит надо мной.
– То есть в вашем элитном товаре имеется пикантная изюминка, и поэтому вы не стали докапываться до подноготной, опасаясь нарыть там что-нибудь столь скандальное, что после такого пришлось бы отказаться от проблемной девочки?
– Между нами говоря, все было именно так, это тот самый случай, когда лишние знания могут навредить. И попрошу вас прекратить употреблять слово «товар», когда речь заходит о наших воспитанницах.
– Хорошо, в таком случае у меня второй вопрос. Я слышал, что вы на своем товаре не экономите. Воспитанницы регулярно получают горошины, иногда им даже дают жемчуг. Это правда?
– Вы опять повторили это слово.
– Я буду повторять его столько, сколько сочту нужным, так же, как все прочие нелюбимые вами слова. Я не обязан вам нравиться, а если считаете иначе, поищите другого знахаря. Это я вам делаю одолжение, а не вы мне, так что или гоните меня отсюда, или смиритесь. Надеюсь, моя позиция по этому вопросу ясна, так что можно вернуться к главному. Ну так что там насчет жемчужин и прочего?
– Прием высших споровых тел не только развивает умения Улья, но и благотворно сказывается на различных физиологических процессах, что в конечном итоге влияет на внешние данные наших воспитанниц. Да, они действительно принимают развивающий раствор, но в разумных количествах. Также мы стараемся делать все возможное ради того, чтобы наши девочки выделялись из среднестатистических показателей в умениях Улья, и поэтому им традиционно выдают одну жемчужину за весь курс обучения. Но, разумеется, не всем, лишь избранным, способным дойти до конца.
– Избранным?
– В этом вы должны разбираться даже лучше меня. Вам наверняка известно, что есть редкое умение, на первый взгляд совершенно бесполезное, которое позволяет разглядеть будущую внешность ребенка.
– Да, известно, оно не такое уж бесполезное. С его помощью иногда можно определить, что станет с ребенком после достижения критического веса – заразится он или родителям следует задуматься о белом жемчуге.
– Мы нашли для этого умения еще одну область применения. Ведь не все воспитанницы попадают к нам в достаточно зрелом возрасте, где можно говорить о сформировавшейся внешности. Мы стараемся не брать тех, кому больше двенадцати, но в особых случаях принимаем тринадцатилетних и даже четырнадцатилетних. Даже с такими нет никакой гарантии, что они вырастут красавицами, а уж представьте, как непросто разглядеть будущую орхидею в шестилетнем ребенке.