S-T-I-K-S. Феррум 2: Болото

Свистунов Николай

Из-за большого распространения оружия у мирного и не очень населения после каждой перезагрузки творилось нечто совсем невообразимое. Стрельба начиналась еще до первых обращённых и до появления матерых тварей из вне. Сразу, как только у будущих заражённых начинала течь крыша, а это встречалось едва не у половины будущих мутантов. Когда же появлялись первые пустыши и приходили матерые монстры, то начинался настоящей огнестрельный концерт, гремевший от края до края свежего осколка. Бывало что рейдеры придя в город после того как все затихнет, набирали не только приличное количество разного оружия, но и споранов с горохом хапали не хило. Вдобавок еще и патронов при этом не тратили, поскольку твари к их приходу уже оказывались мертвы. Элиту конечно местные не убивали, ведь даже у

силовиков почему-то не попадалось достаточно мощного оружия, но руберов валили регулярно. На это было достаточно даже не оружия полицейских и бойцов ЧОП, а вполне хватало всяких штуцеров, охотничьих винтовок и карабинов, находившихся на руках у населения.

Но ныне город был бесповоротно мертв. От него даже вездесущим запахом разложение не веяло, только беспросветной серой мрачностью. Однако в мрачном городе люди не захотели останавливаться на ночь не только из-за его мрачности, а еще, потому что он являлся потенциально зависшим. Город не перезагружался три года, но это не значило, что он не обновится вот прямо сейчас. Может он стал стабом, а может кластер заклинило. Без специального дара, как у крестника Феррума Рыбака, не проверить. Холм с водонапорной башней в этом плане казался трейсерам значительно надежнее. Он грузился как часики – раз в неделю и в дневное время. Да и добраться до города по светлому времени после всех перипетий в пути не представлялось возможным. Если бы оставалось светлое время суток на дорогу до мрачного места, то может все же ночевали и здесь.

Сейчас в город тоже заезжать не стали. Людей там ничего не интересовало, а прямой дороги через него не имелось. Отряд двинулся по обводной проходившей буквально в двадцати метрах от крайних, наблюдающих за людьми пустыми глазницами окон высоток. Город был не просто мрачен. Он по-настоящему угнетал и пугал. От этого воображение дорисовывало, то чего не было на самом деле. То где-то блеснет осколок стекла и почудится, что на верхних этажах очередной высотки залег снайпер, то остов искорёженной машины, лежащий в тени дома, покажется притаившимся если не матерым элитником, то рубером. В общем, хотя все страхи оказались мнимы, все с отряде вплоть до Стрыги и Гранита облегченно выдохнули, когда ушли с обводной на трассу и двинулись дальше в нужном направлении, при этом удаляясь от нехорошего места.

После города снова было несколько встреч с зараженными, но никого матерее кусача, завалить не привелось. К вечеру же встретили лодку с двумя человеческими силуэтами в ней. Разумеется, первыми ее заметили двигавшиеся впереди проводники. В бинокль Стрыга не смогла определиться, кто сидит в лодке, поскольку обе фигуры оказались закутаны с ног до головы в лохмотья. Это могли быть как далеко забравшиеся от своих кластеров атомиты, так и какие-нибудь рейдеры дикари. О замеченных незнакомцах ту же доложились Граниту, и тот велел проверить, что за лодка. Проводники быстро нагнали небольшую углепластиковую посудину, благо та шла на веслах, не имела мотора и не могла соревноваться в скорости с их самоделкой как бы гребцы не старались.

Когда лодки сблизились, один из беглецов понял, что не им уйти и вскочил с ружьем. Он успел выстрелить, но расстояние было слишком велико для стрельбы из охотничьего ружья, метров двести не меньше, и, разумеется, не попал. Увидев такую картину Валентина, взялась за свой Тигр и открыла ответный огонь, но отсутствие привычки к новому стволу подвело леди кваза, и она не попала. Однако практически вместе с ней стал стрелять из Ультиматума Феррум. Он подстрелил, но не стрелка, а того что продолжал грести. Увидев это, стрелок отчего-то бросил ружье и бросился в воду. Оказавшись за бортом, он тут же нырнул и не всплывал.

– На дне сидит! – прокричал Сфинкс, когда они, сбрасывая скорость, подплыли ближе вражеской к лодке, указывая пальцем, где именно чувствует нырнувшего беглеца.

– Глуши мотор! – крикнула Стрыга Сенеке, но тот понял все по своему и не заглушил, а оставил двигатель работать на холостом ходу.

Опытный рулевой сделал так, что лодка преследователей подплыла к беглянке, почти потеряв ход, и медленно прошла мимо, едва не задев ее ботом. В это время сенс продолжал указывать, где затаившийся под водой, а Феррум целился в эту точку, но сменив автомат на пистолет-пулемет.

– Атомиты, драть их атомную маму, - высказался Хохмач, глядя на гору лохмотьев, лежащую в лодке и успев пошевыряться в этой груде пишней.

– Ферр, гаси водолаза, - определилась и дала команду Валентина.

Старшина расщедрился на короткую очередь и вскоре на воде расплылись кровавые пятна. Сенека повернул лодку, что бы они не уплыли слишком далеко, и та остановилась со стороны другого борта от пластиковой посудины на расстоянии нескольких метров.

– Еще живой, - констатировал Сфинкс, по-прежнему указывая на атомита точно стрелка компаса на север.

– Ферр… - Стрыга хотела, что бы он выстрелил еще, но передумала, увидев, что тело всплывает, и озвучила другую команду, - Не стреляй, - отдав команду одному леди кваз не закончила.
– Хохмач багор, - она протянула руку, и рейдер вложил в огромную ладонь лежащий вдоль борта инструмент на полутораметровой рукояти.

Квазка подцепив за лохмотья, подтянула к лодке тело лежащее лицом к небу и лопающее глазами на бледном обескровленном лице. Феррум наслушался историй сколь атомиты могут быть уродливы, но у этого казалось нормальное человеческое лицо. На вид молодой парень в лохмотьях. Однако когда старшина рассмотрел среди лохмотьев одежды ладонь, пытавшейся заткнуть собой раны в боку, правой руки, сомнения в том, что они подстрелили нормального рейдера бродягу, оставили его. Дело в том, что вместо нормальных пальцев у этого мутанта наличествовали довольно длинные тентакли. А еще полные неподдельной и не замутнённой ненависти глаза, говорили, что он им не друг. Будь у дитя атомного Стикса возможность, он убил бы их, не задумываясь, а после пообедал бы их мясом. Возможно даже сырым, но обязательно с солью.

– Вы все сдохните. Вы все сдохните, - шептали губы атомита раз за разом, не смотря на появившуюся, на них кровавую пену.

– Чего он там лопочет? – спросил со своего места на корме лодки ничего не разобравший Сенека.

– Чего ты там несёшь?
– взрыкнула Стрыга.

– Во имя атомного бога!!!
– завопил не хуже здорового атомит и его рука, до этого находившаяся под водой, взметнулась вверх.

Феррум успел дать очередь из Вереска и перечеркнуть ей грудь атомита, но его рука завершила движение, несмотря на новые раны. Тентакли, заменявшие пальцы и на этой руке тоже, разжались, и в лодку залетела железная гладкая тушка гранаты похожей на РГД, а может и она самая. Граната покатилась по борту вниз и закатилась куда-то под лавку, где её достать быстро не представлялось возможным.

– Граната!!!
– завопил старшина и нырнул вперёд к трупу атомита, что бы хоть частично быть им прикрытым.

– Всё за борт!!!
– закричала Валентина, хватая за шкирку Хохмача плюхавшегося на колени и пытавшегося вышарить опасный подарок.

Леди кваз выкинула весельчака рейдера за борт, но не прыгнула сама. С другой стороны, с противоположного борта, выскочил Сфинкс. Сенека заметался. Сзади из-за решётки закрывавшей большую часть лодки ему было не выскочить. Рулевой метнулся к середине, туда, где находились, но ему было не успеть за остававшуюся пару секунд. Понимая это, Валентина метнулось навстречу своему бойцу и, встретившись с ним на середине пути, снесла точно лобовое стекло автомобиля летящую на встречу букашку. Взрыв прогремел чуть впереди от проходов, на расстоянии не многим менее трех метров от Стрыги как раз в этот момент леди кваз на полном ходу встретилась с Сенекой и закрыла его собой. Взрывная волна и осколки ударили отчаянной женщине в спину, добавляя скорости и впечатывая её в защиту кормы. Сенека от взрыва практически не пострадал, но он оказался точно между молотом и наковальней, и захрустели ребра вместе с предплечьем левой руки. Валентине несколько осколков нанесли проникающие ранения, ещё несколько прошли по касательно оставив резанные раны. Имелись и другие, менее значительные повреждения, но, несмотря на все, командир проводников оставалась в сознании благодаря легендарной выносливости и живучести квазов.