S-T-I-K-S. Мечты сбываются...

Вэй Катэр

Споровое голодание -одна из самых больших проблем Улья. По сути, мы все являемся заражёнными и мутируем не меньше чудовищ, только в другой области. Все эти наши дары, способности и есть мутация. Мы так же можем измениться и внешне, даже стать похожими на чудовищ, но при этом остаёмся разумны. Споры, устроившие колонию поселения в нашем теле, нуждаются в веществе, вырабатываемом спорами не иммунных. Это вещество поддерживает их жизнедеятельность и способствует развитию и размножению. Получается, что споры иммунных, бесплодны. И без подпитки извне они начинают мутировать и размножаться самостоятельно, но при этом убивая наш мозг. При таких метаморфозах мы теряем

иммунитет и превращаемся в зомби. Но не все, некоторые просто умирают. Просто... ну, не так уж и просто. Это процесс крайне мучительный и болезненный. Первый признак спорового голодания -головная боль, начинающаяся от затылочной области и распространяющаяся по всей черепной коробке. Дополняется она обезвоживанием. Жажда мучает с такой силой, что все внутренние органы пылают огнём, требуя хоть каплю влаги, но водой её утолить не возможно. Всё это сопровождается тремором. Потом приходят судороги и эпилептические припадки. Недержание мочевого пузыря и прямой кишки. Головная и мышечная боль нарастают, доводя до безумия. В итоге человек сначала сходит сума и только после, становится зомби. Выдержка без Живца у каждого индивидуальна. Кто то может продержаться восемь, десять дней, не впадая в безумие. А иным и трёх дней вполне достаточно. Чаще, люди сводят счёты с жизнью, дабы прекратить эти муки, не желая становиться чудовищем.

 Я даже представить боюсь, что сейчас твориться в этом подвале.

Глава 12

 -Ну куда ты сунешься, олух царя небесного!!!
– Орал на меня Леший, на очередной тренировке.

Гоняли меня просто безбожно и в хвост и в гриву, не жалея сил. Этот поход отлично показал, на сколько я ничтожен в боевых условиях. Стоит мне в одиночку выйти за стены Парадиза и это гарантия моего не возврата, меня сожрёт, ну если не первый, то второй, уж точно. Единственное, что я могу, это на полную катушку пользоваться своим сенсором, но стоит прохлопать кого, или попасть в свежий кластер -смерть гарантирована. Реакция ужасная, я медлителен словно престарелая черепаха, даже по сравнению с Филином, который начал тренировку вместе со мной, восстанавливаясь после тяжёлого ранения.

В целом, в этот рейд мы сходили удачно, если не считать постоянных задержек из за меня и постоянного нервного напряжения всей группы, опять же из за меня. Хоть мне Арман и объяснял, что до уровня развития их группы, очень многим рейдерам, как до Китая раком, а зелени, вроде меня, так и вовсе. И что я оказывается ещё молодцом держусь, но тяжело видеть, что в рейде, от меня не сколько помощи, сколько обузы. Думаю, даже с Аби было бы меньше возни. Печально осознавать свою никчёмность. Охота на скребера не выходила из головы и давила страшным грузом.

Ребят Прапора, застрявших в подвале, мы нашли быстро. Призраки указывали путь. Сложно было продраться через бетонные и кирпичные завалы, приправленные тоннами стекла и то и дело торчащей арматурой.

– Эй! Мужики! Есть живые?!
– проорал Леший в щель, лёжа на куске бетонной плиты.

Мы то знали, что пока там все живы, но нужно было обозначится, что бы на радостях не получить пулю в лоб.

– Ээй! Наверхуу! Мы тут!
– Послышался, спустя минуту, севший, хриплый голос.

– Так братцы, сейчас к вам призрак спустится, не шмальните там его ненароком, ага?!

– Давай!
– ответил хриплый.

Для начала, нужно было спустить пацанам живца и только потом думать о том, как их вытаскивать. И так как моя способность призрака позволяла проходить

сквозь стены, держа не большие предметы, я взял две полторашки, заранее приготовленного живчика и ведомый Каштаном, пошёл сквозь плиты. Выйти из состояния призрака, будучи не полностью вне стены, означало мучительную смерть. Мне об этом рассказали сразу, были уже случаи. Вывалится с потолка, на приличной высоте и переломать себе ноги, мне тоже не хотелось, вот и пришлось немного пописать зигзаги, что бы выйти нормально, со стены. Держаться в таком состоянии я мог достаточно долго, спасибо Батону и его эксклюзивной «отраве», так что времени на бетонное путешествие мне хватило с избытком.

Помещение, в которое я попал, было очень большим. Выйдя в пространство, я увидел блуждающий по потолку луч света, примерно метрах в двадцати вправо от меня.

– Мужики, я прибыл! Иду к вам!
– крикнул я, включая свой фонарь.

Луч света выхватил стеллажи, с коробками. Я пошёл вдоль, на активно замаячивший свет.

Из пятерых, в сознании были только двое. Трое других метались в бреду, изгибались в судорогах, издавая душераздирающие стоны и вопли. Один из тех, что сознании, монотонно, молча раскачивался, сидя на полу, обхватив голову руками. И только обладатель фонаря, сидел под стеной, с перевязанной какой то грязной тряпкой, головой, светил мне в ноги, улыбался, а по подбородку, бежали ручейки крови, с треснувших от движения губ.

Ему я и сунул в руки одну бутылку, а со второй кинулся к парню, выгнувшемуся чуть ли не на мостик, в очередном припадке.

Пока я возился с тяжёлыми, самый выносливый, отпив несколько глотков, дополз до второго, сидячего и сунул бутылку ему. Пристроившись рядом с товарищем, они так и передавали поочерёдно друг другу ёмкость со спасительной жидкостью. Всё происходило без единого слова. В наступившей тишине, раздавалось лишь сопение и ровное, мерное дыхание, ещё бессознательных, но уже спокойных бойцов.

– Ээй! В подземелье! Как там у вас, Док?!
– раздался откуда то сверху бас Лешего.

Посмотрев наверх, я обнаружил, не хилый такой пролом, в лопнувшей плите. В этом проломе, почти вертикально, торчал острый край ещё одной плиты, видимо с верхнего этажа. Сквозь эту щель и был слышен голос. Так же оттуда тянуло свежим воздухом. Только сейчас заметил, как сильно тут воняет городской канализацией.

– Эй! Наверху! Мы в норме! Ребята приходят в себя. Трое без сознания! Что делать?!

– Гороха влей! Капельницу поставь!
– услышал я в ответ.

– Принял!
– ответил я, уже доставая системы из за пазухи.

Предполагая, что будут раненые, я распихал по своим вещам не только системы, но и основной хирургический инструмент, вместе с перевязочным материалом.

У одного из лежачих бойцов, паутина, оплетающая мозг, потеряла золотистый цвет, став светло серой. Я видел паутину у зомби и почти зомби, она тёмно серая, по этому я опасался за состояние парня и на всякий случай надел ему на руки пару пластиковых хомутов.

Тот что самый стойкий, спросил хриплым голосом:

– Что,... Всё?

– Нет. Не знаю. Он изменился, но и не «умер». Я мало пока что знаю об этом. У Кира надо спросить, он тоже знахарь.

– Кир!... Кир!
– крикнул я в потолочную расщелину.

У меня на поясе раздалось шипение.

Рация.

Вот я идиот!

– Чего орёшь, дитя подземелий? Приём.
– прозвучал в рации голос Кира.

– Да забыл за неё совсем. Кир, тут у одного из бойцов, паутина цвет изменила, но до зомбячьей не дотягивает. Приём.

– Тоже не знаю. Подожди немного. Приём.