S-T-I-K-S. Обратная сторона
Шрифт:
– Распиздяи. Констатировал Боинг. – Туча, активируй дар проверь есть эффект давления или нет.
– Глобус, а ты хули еблом щёлкал, не чуял его что ли? Задал вопрос Боинг.
– Знаешь… я вот сейчас Тучу послушал и тоже кое-что понял. Я, когда радар включал, я его как слепое пятно видел. Как бы объяснить… я, когда работаю у меня в голове как бы засветка на объект, зары как кляксы, люди как бы точки такие выпуклые, невидимок вижу, как сахарную вату такую, короче я по одним только мне понятным вещам определяю размер зараженного или пол человека. Его я не то что не видел, он был как яма,
– Час от часу не легче. Сказал Боинг.
– Туча?
– Не командир, нет такого. Включается и выключается и силы так не расходует. Ответил Туча. – Знаешь… он по ходу нас по дару и срисовал.
– Или по дарам. Закончил за Тучу Боинг.
– Бонд?
– Не, тихо, нигде никакого движа, я уже и высоко и низко. Нет его. Ответил Бонд.
– Ясно, ладно держи птицу пока пол часа потом подзаряди. Дары пока не применяем, уповаем на механику. Сказал Боинг, затем хлебнул живца и налёг на вёсла.
Гранитное русло реки сменилось на просто ухоженное, а через некоторое время следы города пропали вообще.
** *
Кнур разбудил Большую Берту и Сома. Шахир уже заварил растворимый кофе и даже приготовил что-то на завтрак. Берта не торопливо и даже лениво перекусила, сполоснула рот и зубы мятным ополаскивателем и затянулась электронной сигаретой.
– Чё там голубки наши? Спят? Спросила она, выдыхая дым, глядя на Кнура.
– Спят! Да так крепко что даже не повернулись с бока на бок за ночь. Ответил с ухмылкой Кнур.
– Ну хорошо. Шахир Сом наденьте на них браслеты, ноги Зуба скотчем смотайте, рты закройте, вдруг проснутся и голосить будут. Только аккуратно, постарайтесь не разбудить. Скомандовала Берта.
Мужчины принялись исполнять. Раскрыли задние двери и багажник машины, аккуратно заковали руки беглецов в полицейские наручники, ноги Зуба обмотали металлическим скотчем, и этим же скотчем заклеили рты. Такая клейкая лента очень крепкая и липкая, её часто в иностранном кино показывают, но она реально работает.
– Зуба вытащите и отнесите к задней стене ангара, реально нихера не чухают, спят как убитые. Усмехнулась Берта. – А эту сучку закрепите чтоб не дёргалась.
Шахир молча кивнул и достал из кармана обычный карабин с предохранительной гайкой. Он продел карабин через цепь наручников, затем прицепил его к скобе в полу автомобиля. Таких скоб было четыре штуки, расположенных на одной линии, к ним крепился задний диван тойоты. Таким образом руки Таты были сильно ограничены в движении.
Зуб настолько закутался в одеяло, что было принято решение не раскутывать его, а прямо в этом одеяле и вынести с салона авто. В шесть рук это получилось более чем мягко, он как спал, так и продолжил спать, будучи уже переложенным на прохладную землю у дальней, задней стены ангара.
Большая Берта достала из своего походного рюкзака сверток, укутанный в чёрный полиэтилен, небрежно бросила его у самого входа в багажник джипа и залезла в салон круизёра.
– Этот абонент занят, подождите и вас обязательно обслужат. Сказала она с улыбкой маньяка, в свете костра эта улыбка выглядела особенно зловеще. Берта не торопясь закрыла за собой створки задней двери
Берта стянула с Таты штаны и нижнее бельё обнажив её выбритую промежность с аккуратно выстриженной полоской на лобке. Затем она задрала ей майку и бюстгальтер, и начала жадно лапать девичью грудь попутно стягивая с себя объёмные натовские камуфлированные штаны. Берта не на долго оторвалась от обнаженного тела Таты, но лишь для того чтобы сорвать со свёртка целлофан и освободить его содержимое. Внутри свертка оказался монструозного вида фалоимитатор черного цвета на присоске и флакон с розовым, приятно пахнущим маслом.
Берта прилепила дилдо к полу автомобиля и из флакона обильно полила его душистой жидкостью, затем правой рукой размазала масло по прибору и своими крепкими коленями раздвинула ноги Таты в разные стороны.
– Да ты теченая ссучка. Возбужденно прорычала она, увидев белый канатик тампона, повисший меж половых губ Таты. Берта потянула за канатик и вынула тампон, но вопреки её ожиданиям тот оказался девственно белым, а не напитанным кровью.
Берта сложила средний и указательный пальцы вместе, предварительно размазав по ним розовое масло, и ввела их во влагалище девушки. Пальцы Берты без труда погрузились в её лоно, но уперлись в что-то твердое, хотя по идее должны были войти по самое основание у ладони. Берта судорожно начала шарить внутри девушки и нащупала нечто твердое и круглое. Вытащив из её лона инородный предмет, она машинально сунула его к себе в нагрудный карман. Берта не стала рассматривать или вскрывать его, сейчас она преследовала лишь одну цель, она хотела кончить и не раз, её трясло от возбуждения и мысли путались с инстинктами, остальное её пока не волновало.
Большая Берта жадно целовала грудь и живот девушки попутно пальцами совершая возвратно поступательные движения внутри неё имитируя половой акт, когда возбуждение стало не контролируемым, Берта с силой насадилась на подготовленного, обмазанного маслом, резинового друга и сладострастно начала скакать на нём в позе наездницы. Первая волна оргазма накрыла её с головой, она остановилась не на долго чтоб прочувствовать каждой клеточкой своего тела этот кайф и продолжила с новой силой.
ММААААА!!!! Раздался не громкий женский визг, ну да, с закрытым ртом не сильно повизжишь. Это проснулась Тата от совершаемых с ней насильственных действий.
– Заткнись мразь! Ударила её по лицу Берта и сильно сжала девичью грудь, продолжая насаживаться на искусственный член.
– Что она там с ней делает? Испугано спросил Кнур, услышав визг пленницы и обернувшись на колеблющийся авто. Ландкрузер раскачивался на месте так, как будто ехал по сильному бездорожью, хотя на нём была установлена внедорожная подвеска, которую расшатать не так-то просто.
– Видишь ли друг мой… Философски ответил ему Шахир задумчиво погладив бороду. – Я боюсь если мы это узнаем, то потом не сможем развидеть, и сие страшное видение будет приходить к нам во сне мучая своим появлением до конца жизни. Тогда нам останется два выхода, первый – пуля в висок, второй – скорбный дом с мягкими стенами.