S-T-I-K-S. Самурай: Красный медведь

Свистунов Николай

Осмотрелся по сторонам. Ни единой живой души. Открыл заднюю дверь машины.

— Мужик, а ты это… — парень замялся.

— Чего? — не понял я.

— Не заразный, — выпалил он.

— Поздновато спохватился, — улыбнулся я, сообразив, что они видят мое лицо, поскольку балаклава моя снова не на голове. — Не заразный. Я кваз, — ответил я и понял что слово "кваз" ему ни о чем не говорит. — Не заразный, в общем. Давай, показывай ногу.

Леха показал. Я безжалостно разодрал штанину и посмотрел рану. Кто-то знатно ему распахал голень, но кость оказалась не задета. Судя по ранам, это был матерый бегун или молодой лотерейщик. Повезло парню, что ногу

совсем не оторвали, а то не вытащил бы его дружок. Никакие жгутысвежаку бы не помогли. Это матерый рейдер при доле везения и не пустой голове может выжить на кластерах и с оторванной ногой, а для свежака это почти стопроцентная смерть. Разве что рядом с ним окажется подготовленный матерый иммунный, что сможет оказать правильную помощь.

— Заживет как на собаке. Даже шрамов не будет, — порадовал я парня, вкалывая обычное обезболивающее.

— Прямо не будет? — не поверил он.

— Несколько дней и следа не останется, — ослабил жгут из ремня и убедился, что кровь не хлещет.

— Вы попали в Улей ребята. Здесь напрочь оторванные руки с ногами у людей отрастают, — вставил слово Лось, сидевший за рулем заведенной машины, но не забывавший вертеть головой по сторонам.

Быстренько, но качественно забинтовал рану. Уже вязал узел, когда Лось сказал что заметил пустыша. Не дожидаясь пока появится кто-то посерьезнее, я прыгнул в машину, и мы тронулись в дорогу. Вскоре подъехали к первому КПП. Процедура была такой, что всем ходячим нужно было выйти из транспорта. Исключение делалось только для рейдеров Мехзавода. Там было достаточно разговора со старшим машины. Разумеется, мы вышли, как положено. Даже раненого Леху, его, так и оставшийся для меня безымянным, друг вывел. Я вышел, оставив при себе только АПБ в кобуре и увеличенную копию НР в ножнах. Остальное оружие с себя снял, что бы лишний раз ни нервировать постовых.

— Есть документы? — поинтересовался старший наряда.

У заводчан не было званий и соответственно пагонов, так что командир кроме выправки настоящего военного офицера ничем не выделялся среди своих подчиненных.

— Есть, но не у всех. Девушка с ребенком и парни свежаки, — заговорил я.

— Этого я знаю. Это рейдер Лось, — сказал командиру один из солдат, кивая на моего спутника.

— Документы, — потребовал главный пограничник и у меня и у Лося.

Я достал паспорт родного мира, а из него ментаткарту вложенную под обложку с красным медведем. Протянул ее пограничнику. Тот не подошел сам, а жестом послал одного из подчиненных. Похоже, у старшего не только с выправкой, но и с головой все в порядке, ну или подготовили его хорошо. А на вид молодой. На лицо так чуть за 20. Никак не старше. Правда в Стиксе возраст может быть очень обманчив.

— Все нормально, — сказал он, только глянув на документы.

— Можем проезжать? — спросил я.

— Езжайте, — махнул командир рукой.

Оставили машину на стоянке, где обычно ставили все, кто не имел специальных документов на проезд. Там узнав, где их искать, расстался с Лосем и свежаками. При расставании передал им часть оружия и рюкзак с добром, что бы не оставлять все на КПП и не тащить с собой и собакой. Посчитал нужным сначала навестить Занозу, Воробья и Люси. Хотел проверить как там дела у моих крестников и ксерки. Разумеется, собаку повел с собой на поводке, что бы ни сбежала. Кот с нами не пошел и отправился по своим котовским делам.

2 глава: Крестный отец.

Во дворе нужного дома мне встретился Сережка игравший в ножички сам с собой. Он не заметил, когда я появился у калитки и продолжал втыкать ножичек в землю.

— Ты чего тут? — спросил я, облокотившись на калитку.

— Дядька Самурай! — закричал пацан, забыв о ножике торчащем в земле.

Я открыл калитку и подхватил парня на руки. Тут он увидел собаку сопровождавшую меня.

— Фига се! У тебя теперь собака, — удивился он.

— Нет у меня по прежнему кот, а собаку я тебе привел, — зашел во двор и закрыл калитку, что бы Диана не слиняла.

— У меня теперь собака есть. Круто, — обрадовался парень.

— Как ты тут? — спросил его.

— Скучно, — честно признался он.

— Что же это тебе скучно? Поиграть не с кем? — поставил ребенка на асфальт и он, схватившись за поводок, стал гладить собаку.

— Не дружу я с ними. Задаваки они все. Как его зовут? — отмахнулся он и спросил про собаку.

— Это она. Ее зовут Диана. С чего ты решил, что они задаваки? — во дворе была беседка, и я направился к ней.

— Ну, потому что задаваки, — парень развел руки в стороны, поражаясь моему не понимаю. — Каждый хвалится, что ему папка или мамка из рейда приносит. Стрелять все ездят и хвалятся. Даже девчонки. А я даже стрелять не умею, — он поджал губы от обиды.

— Как будет время, я тебя научу…

— Ура!!! — он не дал мне договорить.

— Тише. Тише, — рассмеялся я. — Научу, если Люси не будет возражать и если будет время, — добавил я к своим словам.

— Ну, так не честно, — насупился мальчик.

— Что? Люська не разрешит? — спросил я.

— Люси вообще не до меня. Она сутками со своими учеными в этой заумной штуке торчит. Ей пустыши сейчас интереснее меня, — махнул он рукой.

— Тогда что? — я уселся на лавочку в беседке, а парень встал передо мной.

— У тебя времени не будет. Опять уйдешь, — вздохнул он.

— Я буду бывать здесь, да и сейчас не сразу уйду. Обязательно научу тебя стрелять, а пока с Дианкой поиграешь.

— Завтра? — загорелся пацан.

— Может послезавтра, может завтра. Не знаю. На днях, в общем, — не стал говорить точно я.

— А пистолет мне дашь насовсем? — Воробей решил развить успех.

— Нет, — отрезал я.

— А у других ребят пистолеты есть, — погрустнел он.

— Я поговорю об этом с Люси, и мы подумаем, — сдал я чуть назад.

— Может лучше с Занозкой? — Сережка сделал умильное личико.

— А чего так? — спросил я, умиляясь его рожице.

— Да говорю же, Люська у себя на этой ученой работе пропадает вечно. Грибы изучает, — ребенок, вспоминая, на секунду смолк. — Нет не грибы, а грибок. А Занозка всегда дома. Она вообще редко куда-нибудь ходит. В основном все к ней ходят. Она прикольная. Правда болтает много. Дядька Мамелюк ее за глаза Болтушкой зовет.

— Она болтушка и есть, — с улыбкой подтвердил я. — Она, кстати, дома.

— Я же говорю, она никуда не ходит, — потряс перед моим лицом ладошкой ребенок. — Почти, — добавил он, резко убрав руку.

— Ну, тогда пошли в дом, пусть нас чаем напоит, — кивнул я на дверь.

— Может, постреляем? — он в ответ кивнул на пистолет в кобуре.

— Да ты чего? — снова заулыбался я.

— А что? Нельзя? — погрустнел он.

— Здесь? Где живут люди? — развел я руками. — В том мире, где ты жил часто стреляли посреди улицы? Сосед, наверное, каждый день с балкона из ружья палил? — я попробовал сделать серьезное лицо, и парень воспринял меня вполне серьезно.