S-T-I-K-S. Вмерзшие
Шрифт:
Холодно, как же, сука, ХОЛОДНО.
Не, ну что за уроды? Я чувствовал, как замерзаю насмерть. Не страшно умереть за правое дело, за друзей, за любовь. В этом случае я бы даже нашел в себе силы улыбнуться и по киношному плюнуть кровью в лицо врага. Но вот так, ни за что, ни про что. Обидно…
Организм тратил все силы, чтоб раз за разом заставлять сердце биться. Я чувствовал, как оно стучит все медленней. Вот – наконец затихло. Удивительно вот так понять, что твое сердце просто остановилось. Кровь больше не поступала
Глава 9. Снова день сурка
В себя пришел от того, что услышал обрывки голосов. Тела вообще не чувствовал. Не существовало ничего, только звук. Сначала невнятное бормотанье разной тональности. Потом уже более осмысленное:
– Ни хрена себе!
– Сектанты суки…
– Тут кровь на снегу.
– … и рюкзаки проверьте.
– Вальтер. Надо же. Смотри это…
Потом уже стал понимать целые предложения.
– Трахом, это специально нам подарочек устроили.
– Да понял я, не дурак. Совсем распоясались, твари.
– О! А этот живой.
– Не может быть. Они здесь уже двое суток стоят.
– Ты меня за балабола держишь? Или я на шутника похож?
Потом застучали чем-то железным по льду. Затем я снова провалился в пустоту. Сквозь тьму до меня доносился вой вьюги. Какие-то голоса. Ругань. Удивленные возгласы. И женский голос, говорящий «бедненький».
В какой-то определенный момент кончики пальцев начало покалывать, словно одновременно тысячи затупленных иголок впиваются в плоть. Затем боль начала усиливаться. Драконье пламя разлилось по всему организму, каждая клеточка превратилась в раскаленную песчинку. Я вдруг понял, что ощущает сброшенный в жерло вулкана человек. Сначала заморозили, а потом вот сжигают заживо.
Контроль над пылающей кучей мяса вернулся как-то разом. Я дернулся и заорал, из пересохшего горла вырвался страшный хрип. Хуже, чем у зараженного. Хуже, чем у тварей из фильмов ужасов.
Глаза распахнулись. Я успел увидеть, что нет никакого пламени. Лишь светлая комната, длинные рыжие волосы и испуганные глаза. А потом кто-то навалился на меня, разум снова погас, и боль ушла. Ей на смену явились тягучие вязкие сны. Я изо всех сил старался проснуться, но не мог.
Когда открыл глаза, надо мной стояла девушка с пышными рыжими волосами. На ее лице была обычная медицинская маска. Она возилась с капельницей и удивленно замерла, увидев, что я ее разглядываю.
Еще, наверное, и улыбался как кретин при этом. Не знаю. Тело все еще как неродное. Ощущения какие-то притупленные. Словно водишь пальцем по большому шраму. Вроде чувствуешь касание, но эффект не тот.
Девушка налила воды из прозрачного графина и подала мне. Я разом осушил советский граненый стакан, даже цена в четырнадцать копеек на дне присутствовала. А потом влил еще один и лишь затем смог отпить живца. На вкус он был дерьмовый. Даже какой-то казенный, что ли. Другое слово на ум не приходит.
Пока пил, смотрел по сторонам. Небольшая белая больничная палата. Справа окно с открытыми шторами. Слева дверь со стеклянным окошком на уровне глаз. Возле кровати тумбочка и капельница. На противоположной стене еще одна дверь. Наверное, умывальник и уборная.
– Гюльчатай, покажи личико, – только и смог сказать я перед тем, как снова отрубился.
Не знаю, через сколько пришел в себя. Медсестра или врач, или знахарка, мне неизвестно, кто она, сидела на стуле рядом с кроватью и, оторвав взгляд от книжки, посмотрела на меня.
– Привет, – поздоровался я. – Меня Фарт зовут.
– Алиса, – представилась девушка. – Для друзей просто Лиса.
И тут бы завязаться интересному диалогу, но истощенный организм предательски отключил питание.
В третий раз придя в себя, я твердо намеревался остаться в сознании.
– Лиса! – крикнул я, так как девушки не было в комнате.
Услышал звук шагов, повернул голову. Стоя спиной, девушка поспешно натянула маску и вошла в комнату.
– Долбани меня дефибриллятором, – сходу взял я быка за рога.
– Что? – Алиса замерла и непонимающе уставилась на меня.
– Я говорю, вколи мне адреналин, да хоть плеткой отшлепай, лишь бы я снова не отключился.
– Не положено.
– Да клал я на то, что положено. Я знать хочу, что за хрень вокруг творится. Где я, кто ты? Когда я встану на ноги? Где ублюдки, что меня заморозили? Что со вторым парнем? Как я вообще выжил? – накинулся я на нее с вопросами.
– Давай по порядку.
Она присела на стул, достала из тумбочки бутылку с живцом и налила мне.
– Ты в больнице в Цитадели. Я твой лечащий врач. Обычно к никому неизвестным болтунам не приставляют личного знахаря, но тут случай особый. Ты единственный за всю историю, выживший после ритуала сектантов. Очень ценный свидетель, так как, возможно, единственный, кто что-нибудь дельное сможет сказать. Я сейчас.
Она ушла за дверь и вернулась спустя пару минут со шприцом в руках.
– Это поможет тебе продержаться какое-то время, но потом отходняк накроет, и ты опять уснешь.
– Годится, – согласился я.
– Как ты выжил – до конца не понятно. Известно лишь, что у тебя проснулся дар анабиозника. Причем совершенно очевидно, что это первая его активация. Умение сразу очень развитое, так не бывает. При первой активации дар не может быть таким сильным. Да ты вообще весь какой-то непонятный. Невозможно, что через год у человека дар активируется. По этому поводу тебя еще допросят.
– Анабиозник? – решил уточнить я непонятный момент.
– Ты совсем отсталый? – вскинула она брови.
– Считай, что я полный нуб. Свежак голимый.