С Тобой, Без Тебя
Шрифт:
«Похудела! — сказал как-то грустно, — Ну поехали, красивая, кататься!»
Давно он не говорил этой фразы, прям подташнивать начало слегка.
На одном из поворотов я явно поняла, что мы едем не к дому.
«Так стоп, не делай из меня дуру, куда везешь меня?»
«Тебе надо развеяться и прокатиться, а то вон какая — комок нервов»
«По-моему, комок нервов в последнее время это ты — шастаешь по ночам, лезешь целоваться устраиваешь сцены ревности — ты ли это?
«Ты не все мои причуды перечислила?»
«А?» — я захлопала ресницами.
«А
У меня пересохло в горле. «Нет. Я не могу, у меня эти дни» — придумала я отговорку.
«А мне наплевать…Я тебя хочу и получу сегодня.»
Ну он с ума сошел… У меня волосы встали дыбом, Алекс даже, будучи моим мужем, мне такого не говорил. Что опять на него находит. Прям кобель проснулся с неукротимой жаждой…
Пока я размышляла, машина остановилась на берегу реки. Место было уединённое. Двери машины автоматически захлопнулись, и он плотоядно мне улыбнулся.
«Так понимаю — кричать бесполезно» — выпалила я.
«Кричи сколько хочешь, так даже лучше.»
«Ты мне больше не муж, и тебя уже вполне могут посадить за изнасилование.»
«Изнасиловать тебя?» Он улыбнулся. В глазах мелькнул нехороший блеск. «Я не думаю, что это мне нужно».
Я посмотрела на него со страхом, да что это он задумал. Но опомниться не успела, он силой притянул меня к себе и начал дико целовать и кусать мои губы.
Голова заболела и закружилась… Потом он жадно сунул руку под мое платье, и одним движением просто, как лоскут ткани, разорвали мои трусики.
«А если такой фокус — смотрю эти дни уже прошли», — посмотрел он на меня с вызовом.
«Дурак, негодяй, ты зачем вещь испортил.» Я была вне себя.
«Продолжим, маленькая обманщица?»
«Не надо» — стала отодвигаться я — но было уже очень поздно, он уже опустил свою руку между моих ног и изучал мою промежность. И о предательское тело — там уже было мокро….
«А ты говоришь изнасиловать тебя — да ты уже готова, это мне и нравится.» «Ты готова же?»
«Вот смотря к чему», — прохрипела я.
«Принять меня в себя?»
«Нет…»
«А твое тело готово… так что смирись.»
И он начал исследовать мое влагалище пальцами, надавливая на клитор.
Тут меня, невзирая на возбуждение, пронзила молния — я что ж вещь или игрушка?
«Все, выпусти меня — я так не могу, я не игрушка: то выбрасываешь за ненадобностью, то наиграться не можешь», — и разревелась…
Он взял меня свободной рукой за подбородок и притянул к себе: «Поплачь, моя истеричка, не бойся, я буду с тобой нежен.»
И он силой усадил к себе на колени и сквозь пелену слез я почувствовала, как он расстегнул штаны и достал член. Головка слегка коснулась меня, а потом с вдохом он вошел во всю длину. Очередной разряд электричества пронзил меня.
В его руках я просто безвольная игрушка.
Пока он входил в меня одной рукой расстегнул мое платье и зубами стянул лифчик — налитая грудь выдалась вперед.
«Хочу ее!», — прошептал он мне на ухо, указывая глазами на грудь.
А потом впился в нее губами, как будто страдал
Мы лежали обессиленные минут 5, не разъединяясь.
«Что мы наделали?!», — прошептала я
Алекс посмотрел на меня своими удивительным глазами: «Немножко поиграли, малышка» и снова поцеловал.
5. Сожжённые крылья
«Что ж это опять такое? Я уже совсем потеряла самоконтроль и вместе с ним самоуважение» — мои мысли меня пугали.
«Это все! Вези меня домой. Я и так задержалась слишком надолго.» — хотела, чтобы слова были максимально жесткими.
«Это все?» — вопрос застал меня врасплох — но мы же только начали?».
«И закончим!» — я еле сдерживалась.
«Все было не так, как тебе хотелось бы?» — он посмотрел на меня интересом.
«Все было не так… Как у нормальных людей».
«А ты считаешь, что мы нормальные?»
«Я — нормальная, по поводу тебя уже сомневаюсь».
«Маша, я уже сто раз хотел поговорить с тобой — хотя б объясниться. Но рядом с тобой мне упорно сносит крышу и уже не до разговоров, ты сама виновата, что дразнишь меня и заводишь. Бог-свидетель, я бы спокойно жил себе, был бы, как в большинстве разведенных пар, папой выходного дня. Ты же знаешь, Лизу я не брошу. Но… ты…» — он выдохнул
«А что я? Ты появляешься и исчезаешь в моей жизни, при этом совершенно не считаешься со мной, зачем все эти разговоры и другое? Ты ж не даешь жить нормально ни мне, ни себе. Алекс, так не может быть, это неправильно, законченные отношения нельзя растянуть на вечность. Я понимаю, что ради Лизы нам нужно сохранить хоть каплю благоразумия…»
После моих слов остаток пути домой мы молчали. Меня давила эта тишина, угнетала, но я все же не решилась больше ничего сказать. В квартиру поднялась на ватных ногах, но стоило увидеть Лизку моя боль (я по-другому не назову это состояние) моментально улетучилась. Вот он — смысл моей жизни — в моей дочери, в том чтобы она была здорова, счастлива и любима. А остальное…
Мама суетилась на кухне: «Есть будешь? Чего так долго?»
«Да так, встретила старого знакомого сегодня»
«О, кого?»
«Сашу Блока. Помнишь моего сокурсника, одухотворённый юноша, который писал стихи и дарил васильки»
«Телефон его хоть взяла, — мама в своем репертуаре, — а так и будешь киснуть, все будешь за своим Алексом полжизни тужить. Маша, нельзя зацикливаться на мужчине, жизнь не делится на до и после, и тебе пора расправлять крылья»
Ой, мам, если бы знала, что я уже наделала. А крылья мои обожжены ненормальной страстью и хватит только искры, чтобы они сгорели дотла.