С тобой. Навсегда
Шрифт:
– Темыч, иди ко мне, - ободряюще улыбнувшись Мише, Таня потянулась за малышом.
– Мам, а зачем им быстрее езжать нужно?
– перебравшись к ней на руки, спросил Темка.
– Это ненадолго, сынок, навестят одного дяденьку и вернутся, - сказала первое, что пришло в голову.
– Коляска в багажнике, я достану и…- заговорил Михаил.
– Лучше время не терять, не убежит, коляска, а Филиппыч - может, раз намылился в лес податься.
– Что ж, хорошо, давайте прокатимся к вашему, Филиппычу, поговорим, раз есть ко мне разговор, коляска из багажника не убежит, согласен, - согласился
– С богом, - шепнула Галина им в след.
С богом, - мысленно, повторила за ней Таня.
Зная своего отца, она не сомневалась, раз сказал: понял, что надо делать, значит действительно - понял. Папа понапрасну словами не разбрасывается.
– Мама Галя, а он вообще кто, этот Филиппыч?
– Филиппыч, то? Редкого по нашим временам вида, человек. Надежный. Правильный. Честный. В областном уголовном розыске работал до пенсии, в каком звании уходил, не знаю, не интересовалась, но должность у него точно была не маленькая. Сашка, старший сын, по его стопам пошел, тоже в органах работает. Тань, а ты Сашку, то не помнишь? Он лет на пять всего старше тебя, хотя да, откуда помнить, Филиппыч с семьей, за год до меня в поселок переехал, вас мать тогда уже увезла. В общем, главное сейчас, чтобы дома застать успели, и все будет хорошо.
Меж тем, автомобиль заурчал двигателем, тронулся с места, прокатил по обочине, выбивая из под колес мелкий гравий, дальше, вырулил на асфальт, и вскоре свернул в проулок.
Лишь пятнадцать минут спустя, Таня с сыночком, и Галина, дошли до дома, Тема в коляску отказался садиться, ножка шел, вот и получилось нескоро.
– Ну все. Можно выдохнуть. Видно застали, иначе бы вернулись уже, - Галина открыла калитку, пропустила Татьяну и Тему вперед, - раньше чем через час можно не ждать, как пить дать. Пока обсудят, пока Сашке дозвонятся, хорошо хоть есть откуда звонить, у Филиппыча прямо домой телефон проведен, пока то да се…
– Мама Галь, а это ничего, если папа на работу опоздает?
– забеспокоилась, вспомнив, что рабочий день у отца раньше чем через час начинается.
– Ничего, Танюш, опоздает и опоздает, коллектив дружный, подстрахуют если что, и на станции, и оленей сходят накормят… Тань. Михаила без обеда, знамо дело, не отпустим. Хлеба бы свежего купить, ты не сбегаешь до магазина? До ближнего, за почтой, если забыла, я объясню, как сподручней дойти.
– Конечно сбегаю, дорогу помню, Тему раздену и сбегаю, - с готовностью закивала Таня.
– Тань, мы с Темой, сами управимся, и разденемся, и умоемся, - отозвалась Галина.
– Да. Сам разоденусь. Я подрос за ночь, значит, большой. Мам, ты сбегай, и быстрей прибегай обратно, бабушка, а ты мне покажешь, ну ту, которая му-у говорит?
– Зорьку? А как же, креветки, уберем в холодильник, и пойдем знакомиться с Зорькой.
До магазина шла стремительной походкой, практически не глядя по сторонам. В голове роились мысли, и она на них сосредоточилась. Как у Миши и папы дела? Галина не сомневается, что Мише помогут, а вдруг не смогут? Не потому что не захотят, а не смогут и все. Неизвестно, кто стоит за этим, блестящим костюмом… Нельзя думать о плохом, все будет хорошо, все будет хорошо! Хорошо… Похоже, Темика
За приземистым, желтым зданием почты, строение из серого кирпича. Продукты. Вывеска будто все та же над входом, те же, бетонные ступени со сколами. Хлеб, еще только разгружали, сбоку магазина стоял грузовик - фургон, невысокий мужчина в темно-синем рабочем халате, доставал из фургона деревянные поддоны уложенными на них румяными батонами, уносил в распахнутую боковую дверь.
Запах свежего хлеба, растекался по улице. Рядом со входом в магазин, собралось несколько женщин, ожидают, когда закончится разгрузка. Долго ждать не придется, это понятно, но лучше бы это время с пользой потратить… Вот я тормоз, почта перед носом, можно попробовать Лиле дозвониться, папа говорил, связь по межгороду не очень, но вдруг повезет. Развернулась, рванула в почтамт.
– Переговоры с Москвой, могу заказать?
– Называйте номер, - раздраженно ответила, недовольная чем-то телефонистка.
Машинально продиктовала Лилин домашний, продиктовав засомневалась, подруга по логике еще на работе, в Москве сейчас половина пятого…
– Проходите в кабину, с Москвой соединила!
– Лиля, привет!
– Привет, Танюха! Как добрались? Я места себе не находила, думала все: как полет на такое расстояние перенесли?
– голос подруги слышен отчетливо, безо всяких потрескиваний и помех.
– Мы на месте, полет прошел замечательно! Папа встретил, все в порядке, Лиль, у меня есть чего тебе рассказать, но лучше письмо напишу, не по телефону! Слушай, я на домашний твой, переговоры заказала, потом подумала, ты наверное на работе еще, а ты, уже дома. Ничего не случилось?
– Все нормально, Танюх, ушла пораньше, домой заскочила переодеться, в сервис к отцу сейчас поеду, что-то машинка моя затупила, пусть специалисты глянут.
– Лиль, передавай своим огромный привет!
– Обязательно! Темика, поцелуй от меня, Тань!
Пошли помехи, голос Лили стал совсем неразборчивым. Ладно, удалось дозвониться, хоть немного, поговорить, уже хорошо. Остальное - письмом. В почтовом окошке, приобрела конверты и марки, пошла назад, в магазин.
Фургон отъезжает, разгрузился.
Отстояла небольшую очередь, купила хлеб и песочных пирожных с белой глазурью. Высокая, дородная продавщица, внимательно к ней присматривалась, укладывая пирожные в бумажный пакет, уложив последнее пирожное, спросила:
– Ты не Коли Тимофеева дочка?
– Да, я Таня Тимофеева.
Продавщица вышла из-за прилавка, подошла, склонилась к Таниному уху.
– Передай Гале, я оставила, все что ей обещала. Вечером пусть зайдет, перед закрытием, - произнесла шепотом.
– Тамар, нашла время шушукаться, я третий раз прибегаю, дома хлеба не куска, - возмутилась вошедшая в магазин пожилая женщина.
– А кто тебя заставлял, туда - сюда бегать? Из твоих окон видно, приехала хлебная машина, или нет, - парировала продавщица.
– Видно то видно, а вдруг проглядела? Тамар, говорят тебе тушенку "Великая стена", подвезли?