С тобой
Шрифт:
Кристина кивнула.
Таджичка отступила в сторону, за дверью оказался коридор, потом большая гостиная с телевизором, откуда был проход в спальню и в ванную комнату. Таджичка указала на чистые полотенца, банный халат и вышла.
Кристина огляделась, ванной комнатой по всей видимости, пользовались: на полочке стояли крема фирмы Лореаль, тоник для лица и ватные диски. Кристина посмотрела на себя в зеркало. Спутавшиеся волосы, покрасневшая кожа на лице и плечах, уже начавших облезать, тёмные круги от водостойкой туши под глазами. Кристина стёрла остатки косметики и с удовольствием умылась. Потом стянула сарафан и
Когда Кристина вышла в гостиную, таджичка тут же вскочила с дивана, на краешке которого сидела и пролепетала: идём».
– Куда? – спросила Кристина.
– В твою комнату.
– Ну уж нет! – Это, может, твоя комната, но никак не моя, - заявила Кристина, усаживаясь на диван. Таджичка, открыв дверь, крикнула кому-то в коридоре, появились два таджика, которые подошли к Кристине и бесцеремонно, стащив с дивана, затолкнули в комнату и заперли дверь. Кристина растерялась и лишь напоследок лягнула одного из них ногой, но тот этого не заметил. Она села на кровать, чувствуя, как её переполняет злость. Никто не смел обращаться с ней так.
Она вскочила с кровати и снова забарабанила в дверь. На пороге стоял один из таджиков.
– Позови Николая! Немедленно!
Ей пришлось несколько раз переспросить, прежде чем она поняла, что хозяина с женой нет дома.
«Вот суки», - выругалась Кристина. Таджик ещё что-то пробормотал, из всех слов было понятно только «кушать» и «сейчас». Кристина чувствовала себя голодной. Она ходила по маленькой комнате, не зная чем себя занять. Здесь не было книг, газет, журналов или телевизора. Не было даже часов. Сколько сейчас времени? Уже ночь или только вечер? В любом случае Александр, не встретившись с ней на Ривьере, начал её искать. Наверно, сначала он проверит: нет ли её в номере. Потом…
Дверь открылась, на пороге появилась таджичка с подносом, на котором тарелка с пловом, кусок чёрного хлеба и чай.
На вопрос «Где Николай?» таджичка пожала плечами и удалилась. Звук поворачиваемого снаружи ключа вновь сделал Кристину пленницей. Ей ничего не оставалось, как приняться за еду. Плов оказался с бараниной, которую она даже в эпоху мясоедства терпеть не могла. Она принялась выбирать только рис, но он пропитался мясом. Кристина отодвинула тарелку. Желудок жалобно заурчал и сжался в комок. Голод победил. Преодолевая тошноту и запивая чаем, Кристина принялась за еду, надеясь, что это придаст силы.
Потом улеглась на кровать и стала смотреть в потолок. Казалось, она не заснёт, но незаметно провалилась в сон. Проснулась от поворачиваемого ключа в двери. Вошёл Николай. Остановился. Их взгляды встретились.
– С добрым утром! Как спалось? – спросил он, словно она была у него в гостях.
Кристина села на кровати, запахнула на груди халат.
– Какого чёрта ты это делаешь?
– Что именно?
– Ты напоил меня какой-то дрянью, притащил сюда. Запер на замок. Ты хоть понимаешь, что это преступление и мой …- Кристина помедлила, постеснявшись назвать Александра мужем – мой мужчина уже ищет меня. И он меня найдёт!
Улыбаясь, Николай наклонил голову, словно слушал ребёнка. Поток слов у Кристины иссяк, она почувствовала слабость. На лбу выступил пот.
– У тебя не должно быть никакого мужчины, кроме меня. Нам нужна твоя чистота, - спокойно сказал Николай.
– Что??? – Кристине пришла в голову мысль, что он сумасшедший. – Вы не имеете никакого права держать меня здесь!
Николай снова улыбнулся и слегка пожал плечами, вовсе не собираясь спорить.
– Тебе придётся смириться. Нам ещё долго существовать вместе.
– Долго?
– Ну, по крайней мере, девять месяцев.
Кристина почувствовала, что дрожит и, заметив это, Николай взял пульт и выключил кондиционер. В комнате стало непривычно тихо и от этого ещё страшнее. Казалось они вдвоём в этом мире, и он сделает с ней всё, что захочет. Ей не выбраться из этой комнатушки без окон.
– Не волнуйся, тебе не будет больно. Мы сделаем это под наркозом.
– Что это? Что вы собираетесь делать? – Кристине хотелось кричать, но голос стал непривычно тихим, она с трудом себя слышала. – Я должна знать.
– Мы поместим в твою матку нашу оплодотворённую яйцеклетку, и твоё прекрасное тело станет домиком для нашего ребенка. Смею надеяться, что ему достанется и частичка твоей красоты.
– О нет! Пожалуйста!
Кристина покрылась потом. Это худшее, что может произойти. Носить ребёнка от толстых бедер и этого сумасшедшего.
– Ты будешь прекрасна беременной. Я уже вижу тебя с большим животом, в котором растёт наш малыш.
– Ты рехнулся? Я не буду носить вашего ребенка, я что-нибудь сделаю. С собой или с ним.
– Я так и думал, - невозмутимо заметил Николай, - поэтому всё предусмотрел.
– Он обвёл взглядом комнату, словно проверяя надежность стен. – Ты будешь меня слушаться или проведёшь девять месяцев в этой комнате. В первом варианте тебе будет разрешено выходить в гостиную и проводить время с нами. Ты сможешь смотреть телевизор, читать книги или писать свои романы. Под присмотром, конечно. Мне рассказали, что ты уже познакомилась с моими парнями. Так что выбор за тобой, милая.
Перед глазами Кристины промелькнули все унижения в её жизни. Она увидела себя, распластанной под Петровичем, мальчишек, которые залезли к ней под юбку, когда она была девочкой. Солдатов, которые ворвались в её мирное детство. Все несчастия сосредоточились сейчас в лице Николая. И она сама не поняла, как вцепилась ногтями в его лицо. Он отбросил её, и она ударилась головой об спинку кровати, но на обеих щеках мужчины проступили красные полосы.
Улыбка исчезла с лица Николая. Глаза сверкнули ненавистью.
– Считай, что ты сделала свой выбор!
Он пошёл двери. Обернулся. Кристина к своему удовлетворению увидела, что кровь проступила на левой щеке. – Я нашёл очень интересный наркотик, который не действует на ребёнка, только на мать. Очень скоро ты и сама не захочешь от меня уходить. Будешь умолять, чтобы я сделал тебе ещё укол.
Кристина дождалась уже знакомого звука поворачиваемого ключа в двери, зарылась в подушку, всхлипывая. Ей не выбраться. Только, если Александр её спасет. Но даже тогда может быть поздно. Кроме ненавистной беременности, её ждала наркозависимость.