С того света
Шрифт:
Говорят, что взрослые, которых сестры Фокс уговорили обыскать подвал, нашли там волосы и обломки костей, признанные экспертизой человеческими. Дело наделало шума и прославило сестер Фокс.
Старшая, Лия, устроила им турне по США, собиравшее все более внушительные толпы. Многие видные люди того времени становились их приверженцами. Сотни, а потом тысячи поклонников сестер Фокс тоже якобы заговорили с мертвыми. Пошла мода на столоверчение и на «говорящую доску» Уиджа с буквами алфавита, позволявшую умершим отвечать на вопросы. В 1852 г. в одних США насчитывалось уже 3 миллиона официальных спиритуалистов.
Явление с быстротой молнии
Три сестрицы Фокс зарабатывали каждым своим выступлением огромные деньги. В 1852 г. Кейт вышла в Англии замуж за богатого адвоката, уговорившего ее показаться английскому специалисту, выводившему на чистую воду мошенников с паранормальной нивы, – Уильяму Круксу. Тот побывал на сеансе и засвидетельствовал отсутствие какой-либо возможности обмана.
Маргарет тогда же вышла за геолога, умершего спустя пять лет в экспедиции и оставившего ее безутешной вдовой. Горе она заливала выпивкой.
Через несколько месяцев скончался и муж Кейт, после чего та тоже впала в алкоголизм.
Младшие сестры, теперь беспросветные пьянчужки, поссорились со старшей, Лией, возглавившей движение спиритов, приобретшее всемирный масштаб. Желая ей напакостить, Кейт и Маргарет решили открыть с нью-йоркской сцены всю правду: стуки, обозначавшие «да» или «нет» и исходившие якобы от духов, на самом деле производились самими сестрами, щелкавшими суставом большого пальца ноги в туфле. В доказательство своих откровений они продемонстрировали свой трюк перед врачом и признались, что Лия заставляла их выступать с единственной целью – обогащения.
Рационалисты ликовали, но движение спиритов уже слишком разрослось, чтобы это разоблачение могло с ним покончить; его адепты принялись утверждать, что признание вырвали у сестер угрозами. Кейт и Маргарет еще пуще запили и обнищали. Маргарет, правда, попыталась возобновить свою карьеру и, вернувшись на сцену, снова стала утверждать, что обладает необыкновенными способностями. Однако вызванный этим возрождением интерес быстро сошел на нет, и она умерла в 1893 г., всего через несколько месяцев после кончины своей сестры Кейт, в возрасте 55 лет, в непролазной нужде.
В 1904 г., через 11 лет после их смерти, дети, игравшие в подвале дома в Гайдсвилле, обнаружили за стенкой человеческий скелет. История наделала много шуму и придала всемирному движению спиритов второе дыхание.
Первый клиент Люси – внушительный господин в безукоризненной «тройке». Его сопровождает высоченная собака породы афганская борзая. У хозяина и у питомца одинаковый скомканный волосяной покров бежевого окраса, одинаковые длинные и худые ноги, похожи они и блеском глаз, и странноватым видом. Хозяин отличается разве что перстнями на всех пальцах.
Он падает в кресло, словно полностью лишился сил.
– Меня зовут Уильям Кларк. Я англичанин, я купил замок Мериньяк. Там живет привидение, я чувствую его враждебное присутствие, особенно по ночам: оно регулярно нарушает мой сон, и я раз за разом бужу жену. Это начинает сказываться на наших отношениях. Даже моя собака – и та нервничает.
Собака зевает.
– Вы – наша последняя надежда.
Клиент излагает свою проблему таким тоном, словно речь идет о борьбе с крысами или муравьями. Он уточняет:
– Я уже обращался к священнику, занимающемуся в епископстве экзорцизмом, но это не помогло. Мне сказали, что в этом деле нет никого лучше вас. Друзья, прибегавшие к вашим услугам, остались очень довольны. Похоже, только вы умеете по-настоящему разговаривать с мертвецами. Умоляю, избавьте меня от этой напасти!
Люси кивает и зажмуривается. Вызов бесплотного существа – процесс из нескольких этапов. Наконец оно появляется – худосочная, немного женоподобная эктоплазма в изысканном облачении.
– Вы – привидение из замка? – обращается к нему Люси.
– Барон де Мериньяк, семнадцатый носитель титула, счастливый владелец замка, – сухо представляется он.
– Новый собственник хочет, чтобы вы убрались. Он говорит, что теперь это его земли.
– Какое бессовестное утверждение! Вот уже восемьсот лет, на протяжении семнадцати поколений, моя семья живет в этом замке, передавая его от отца к сыну. По чистой случайности последний отпрыск, к тому же незаконнорожденный, пристрастился к покеру и проиграл доставшееся ему наследство. Не может быть даже речи о том, чтобы чужестранец, не имеющий даже косвенного отношения к нашей семье, похитил у меня мой замок. Скажите ему, что это ему положено по моей воле как можно быстрее убраться, в противном случае ему не избежать бед.
Габриель замечает, что у Люси дрожит левое веко, что, скорее всего, означает: «Чувствую, это непростое дельце». Она кашляет в кулак и поднимает на клиента глаза.
– Что ж, месье Кларк, по вашей просьбе я вызвала привидение, обитающее на ваших землях. Оно согласилось говорить со мной, а значит, с вами. Оно настаивает, что оно – барон Мериньяк и что замок – его родной дом, потому что принадлежит его семье уже семь поколений…
– Не семь, мадемуазель, а семнадцать, нельзя ли быть повнимательнее?
– Прошу прощения, семнадцать поколений. Поэтому он не желает уходить. Наоборот, его горячее желание – чтобы исчезли вы.
– Я приобрел этот замок на деньги, заработанные годами тяжкого труда в сфере финансов. У меня на руках все юридические документы. Он принадлежит мне по праву.
Прозрачный аристократ, висящий под потолком, пожимает плечами.
– Это всего-навсего испачканные чернилами бумажки. Я же выступаю, украшенный семейным гербом, от имени Истории с ее несчетными драмами; вы представить себе не можете, что творилось в этом замке! Моя прабабка умерла при родах на той самой кровати, которую этот олух вознамерился превратить в бар с крепкими напитками. Мой дед палил во фрицев из ружья из окна второго этажа, которое этот новый собственник задумал замуровать. Я уж не говорю о столетнем дубе, который он собрался спилить, чтобы вырыть на его месте бассейн! Этот человек не только вор, но и варвар без капли уважения к историческому наследию нашей страны. О том, чтобы уступить ему наши владения, не может быть речи. Ко всему прочему, он – англичанин, пожиратель вареной говядины с мятным соусом. Не удивлюсь, если он окажется потомком негодяев, в битве при Азиркуре трусливо осыпавших стрелами французских рыцарей, к которым принадлежал самый давний мой предок.