С ведьмой в постели
Шрифт:
— Но… я ничего не понимаю, — повторила Алиса. — Как такое возможно? Почему об этом не знает мама? Почему ты мне раньше ничего не говорил?
— Твоей маме бабушка не завещала ничего, — сказал Максим. — А ты стала наследницей, когда получила дар. Все бабушкино имущество перешло к тебе лишь после этого. Твоя бабушка четко обозначила сроки. До ее смерти ни ты, ни кто-то еще не должны были ничего знать о ее богатстве — она дала такие указания моим родителям еще до твоего рождения. Дар она собиралась тебе передать, когда ты окончишь школу, не раньше. И именно к этой дате мы готовились. Я и моя семья.
— Что значит: готовились?
— Всеми организационными вопросами занимался отец. Знаю, что он нанял кого-то, кто наблюдал за тобой все эти годы. И что кто-то теперь должен вывезти тебя из страны. Мне неизвестно, одни и те же это люди, или разные. Именно отец поддерживает с ними связь. Я в этой операции участвую, как рядовой исполнитель. У меня есть номер, оформленный на подставное лицо. При помощи него я связываюсь с отцом, получаю от него инструкции.
— Выходит, ты давно обо всем знаешь? — сказала Алиса. — О бабушке, о ведьмах?
— Давно, — сказал Максим. — С десяти лет. И о том, что я инкуб. И что есть скрытая от большинства людей реальность, в которой существуют нелюди, нечисть, Служба Контроля и… прочее. Хорошо помню тот день, когда родители просветили меня насчет всего этого. Именно в день моего десятилетия они решили, что я стал достаточно взрослым, чтобы владеть этой информацией. И сделали тот день для меня… незабываемым.
— А почему ты ничего не сказал мне? Ни о ведьмах, до того, как я получила дар? Ни, после, о том, что тебе давно все известно?
— До того, как ты впервые поговорила со своим даром, согласись, ты сочла бы мои слова бредом сумасшедшего. И именно так, кстати, ты мне ответила, когда я был вынужден задать тебе похожий вопрос тогда, у меня дома. Помнишь? А когда ты стала ведьмой, за тобой уже наблюдала Служба; я не хотел дать им повод насторожиться.
— А как давно ты знаешь обо мне?
— За несколько месяцев до своей так называемой «смерти» отец сообщил мне, что после окончания школы я должен поступить в любой московский вуз. Именно московский! Потому что в Москве мне предстоит Дело. Он так и сказал: «Дело», с большой буквы. Он сказал, что это важно для семьи, и рассказал о твоей бабушке. А потом и о тебе. И о том, что предстоит сделать нам через несколько лет.
— Ты приехал в Москву, когда мне исполнилось девять. Ты… следил за мной все эти годы?
— Нет. Конечно, нет. Я знал, где ты живешь, где учишься… и только. До восьмого марта я видел тебя лишь на фотографиях, которые ты выкладывала на своих страничках в социальных сетях. Моей задачей было закрепиться в городе, ничем не привлекать к себе внимание и ждать, пока ты окончишь школу и получишь от бабушки дар.
— Ты даже не пытался со мной познакомиться?
— О чем ты говоришь? Взрослый парень, который втирается в доверие к школьнице — это выглядит подозрительно. А я не должен был вызывать каких-либо подозрений. Именно поэтому я жил, как самый обычный человек. У моей семьи достаточно денег для того, чтобы я не работал и жил в Москве шумно и в роскоши. Но мне было важно ничем не выделяться: я знал, что после знакомства с тобой попаду на глаза Службе Контроля, и те обязательно изучат мое прошлое. Так что я обязан был соответствовать образу небогатого паренька из провинции. Поставленную мне на предварительный этап задачу я выполнил: не засветился, в Москве закрепился, да так, что теперь не хочется отсюда уезжать. И наши с тобой пути до недавнего времени не пересекались. А в первых числах марта этого года папа позвонил мне и велел готовиться, сказал, что скоро я тебя увижу.
— Ты намекаешь на то, что наша встреча не была случайной?
— Уверен, что нет. Ее спланировали — думаю, что отец. Через несколько дней после его звонка вы с сестрой пришли в мой ресторан. Вспомни, почему вы решили пойти именно туда, ведь раньше вы там никогда не были?
— Не знаю.
— Мне кажется, все это провернули через твою сестру. Возможно, ей заплатили; или воспользовались помощью ведьмы и проделали с твоей сестрой примерно то же, что ты потом провернула в случае с Людой. Если тебе интересны детали, ты скоро сможешь сама спросить о них у моего отца; он ответит, не сомневаюсь: нам нечего от тебя скрывать.
— Получается, тебя заставили со мной познакомиться?
— Никто меня не заставлял. Я знал, чем мы обязаны твоей бабушке, а значит и тебе — ведь ты ее наследница. Твоя бабушка не хотела, чтобы на тебя наложила свои загребущие лапы Служба Контроля. Именно это ее желание мы должны были выполнить. И ведь все было продуманно до мелочей! Все должно было пройти быстро, четко и гладко! Я знакомлюсь с тобой; убеждаю тебя, что мне можно доверять; объясняю тебе ситуацию, отвожу в нужное место, где передаю тебя из рук в руки людям отца; а те помогают тебе избавиться от слежки Службы Контроля и пересечь границу. Ничего сложного! И первое время все развивалось по плану: контакт с тобой я наладил, дар от бабушки ты получила, отцу рапортовали, что к твоей отправке за границу все готово. Но дальше все пошло неправильно.
— Что именно?
— Я с тобой переспал!
— Ты говоришь об этом так, словно произошло что-то ужасное.
— Не ужасное, — сказал Максим, — а… неправильное. До той ночи ты была для меня маленькой девочкой, которую мне предстояло спасти от плохих людей. Я долго готовился к этой роли. Я знал о тебе много лет, отец рассказывал, как ты поживаешь, я интересовался в интернете твоими фотографиями. Я думал, что не воспринимал тебя, как женщину — скорее, как родственницу. Но вдруг оказалось, что это неправда.
— Ты забыл, что это я тебя соблазнила, — сказала Алиса.
— Ты не понимаешь, что говоришь. Меня нельзя соблазнить. Я с десяти лет знаю, кто такие инкубы, и что являюсь одним из них. Отец рассказывал мне, какие ужасные вещи творили наши предки. И я с детства учился бороться с живущим внутри меня монстром. А о том, что он живет во мне, я убедился, когда началось половое созревание; у инкубов оно начинается даже раньше, чем у других людей. Поначалу, справляться с ним было непросто. Но я научился говорить монстру «НЕТ». Отец учил меня, что если я решил чему-то сказать «НЕТ», то это решение должно быть окончательным. И нельзя позволять себе всяческие «а может», «а если» и прочие отговорки. «НЕТ», значит, нет, точка. Нам, инкубам, приходится всегда следить за своими желаниями и действиями, чтобы не превратиться в маньяков. Но вот именно у данного «НЕТ», говорил папа, должны быть исключения, чтобы не терзать себя в старости мыслью о том, что когда-то отверг свою «настоящую любовь». Я долго учился переступать через это «НЕТ» только в тех случаях, когда был уверен, что испытываю к девушке не только сексуальное влечение, но и чувства. А такое со мной случалось не часто — я тебе рассказывал.
— Научился?
— Конечно. Со временем.
— Но ведь я тебя все-таки соблазнила, — сказала Алиса. — В моем случае твое «НЕТ» дало сбой?
— Я поначалу тоже так подумал, — сказал Максим. — Стал прислушиваться к своим чувствам, пытаясь понять: действительно ли случился сбой, или сработало исключение.
— И что ты понял?
— Я понял, что ведьмы отличаются от обычных женщин. За все то время, что мы были вместе, я ни разу не испытал по отношению к тебе агрессию. И ты не жаловалась на мою «ненасытность» в постели, которая утомляла моих предыдущих подружек. С тобой было легко и весело! И это в итоге… заставило меня наделать кучу глупостей.