С видом на Нескучный
Шрифт:
Не оборачиваясь, Вера бросила:
– А не пошла бы ты вместе со своим муженьком!
Когда закрыли комбинат, отец с новой женой уехал на север на заработки. И это было для Веры счастьем – теперь, выходя из подъезда, она не оглядывалась, боясь повстречаться с ним или его новой женой. Но, пожив на севере несколько лет, они все же вернулись. Счастье, что Вера уже была далеко.
Потеряв работу, поникла и мама – как жить, на что? Настали смутные, дикие времена. Бывшие одноклассники, обыкновенные мальчишки, превращались в гопоту и бандитов. Странное дело – разбойничать в Энске было особенно негде, да и крышевать тогда было почти некого – разве
А через какое-то время куча мелких шаек пропала: кто-то сел, кто-то уехал, а кого и похоронили. На кладбище за Вериным домом разрастались новые захоронения, бандитские, и вот там кореша изгалялись в меру своего вкуса и финансовых возможностей – памятники ушедшим бойцам ставили дорогие, богатые, с пафосными эпитафиями и с бандитскими атрибутами в виде толстенных золотых цепей на шеях усопших, здоровенных печаток на пальцах, выгравированных силуэтов «мерседесов» на заднем виде и пачки «Мальборо» на переднем. Все это было смешно и дико, с портретов смотрели бывшие одноклассники или соседи, зеленые пацаны, не попробовавшие жизни. Зато теперь они считались героями. На их могилы приходили родители – заплаканные женщины в черных косынках, с трудом держащие себя в руках мужики, их отцы и матери, растерянные, ничего не понимающие. За что погибли их дети? Ладно б война, Афганистан или что-то подобное, но так вот, быстро и запросто? Матери прибирали могилы, сажали привезенные с дачек цветы, разговаривали со своими сыновьями, а отцы, мужики закаленные, прошедшие многое, в том числе и советскую армию, нервно курили и втихаря смахивали слезу.
Стали появляться и незнакомые прежде слова и выражения: «забить стрелку», «фильтровать базар», «кидала», «терпила», «бомбила», «крыша» и «наезд», «по беспределу» и «включить счетчик», «кинуть ответку» и «сделать предъяву». Новый сленг так вошел в обиход, что им стали пользоваться не только бандиты.
Спустя некоторое время сферы влияния были поделены, то есть определены, и в городе наступила относительная тишина. Впрочем, и эта тишина иногда прерывалась – разборки между бандами случались, не без этого, и огромный пустырь неподалеку от нового кладбища стал местом стрелок, где зачастую слышались выстрелы.
В те годы и образовалась банда Геры Солдата, известного в городе человека, ходившего в армейских сапогах на шнуровке, за это получившего и прозвище. Впоследствии выяснилось, что ботинки были американские, а точнее – обувь служащих американских военных подразделений, доставшиеся Гере по большому блату.
В городе Геру знали все – личность известная, можно сказать, легендарная. Две ходки по малолетке, несколько лет в Подмосковье, возле какого-то авторитета. В родной Энск Герман приезжал с шиком, как и положено, – старая гремящая «БМВ», спортивный костюм и, разумеется, голда: золото, браслет в полруки, цепуха на шее, ну и котлы, в смысле часы.
До восьмого класса Герман учился в той же школе, что и Вера, но в конце учебного года его приняли, и он ушел по малолетке, чрезвычайно обрадовав этим учителей, директора и, кстати, ребят. Школа облегченно выдохнула.
Вера помнила худого, жилистого красивого подростка со злым
– Гера! – улыбался во все золотые коронки физрук. – Ты красава! Далеко пойдешь, вот увидишь!
Как в воду глядел физрук – любимый ученик и вправду пошел далеко: сначала на зону, потом набираться опыта к старшим товарищам, а уж после приплыл к родным берегам.
В городе Германа встретили настороженно. От его дымящей и грохочущей «бээмвухи» шарахались, при встрече с ним отводили глаза. Поползли сплетни, что Герман собирает новую банду, что в столице у него покровители и что совсем скоро в городе будет новый хозяин – Гера Солдат.
Старый хозяин города, директор комбината, когда-то крупная шишка, в новое время не вписался и тихо спивался на даче.
Странное дело – девицы всех возрастов мечтали попасть к Герману в подружки, словно он был наследным принцем и будущим королем. А вообще-то так и было – королем города Гера стал, хозяином тоже. По сути, девицы были настроены правильно, только мало кто понимал, что эта «романтика» имеет весьма определенный и довольно предсказуемый конец.
Поначалу Гера Солдат квартировался у Райки-рыжей, продавщицы из центрального универмага, в прошлом личности важной и известной – на поклон к Райке ходили избранные. Райка, худющая, ярко-рыжая и по-кошачьи зеленоглазая, красивая, но страшно скандальная, имела дурную славу не только по части спекулятивной, но и личной, женской – первый муж сидел много лет. По первости нагруженная сумками Райка по-честному моталась на свиданки. Ну а потом перестала, нашла себе нового мужа. Тот не работал и жил за ее счет. Пил, жрал и погуливал. Драки там были кровавые, народ Райку жалел – не повезло.
А спустя несколько лет вернулся Райкин первый, сиделец. Тот разобрался по-быстрому – прибил соперника в первый же вечер. На суде говорил, что защищал несчастную женщину.
Разумеется, его снова закрыли, и Райка осталась одна – первый в тюряге, второй на кладбище. Райка надела траур по обоим – черное платье, гипюровая косынка. В общем, дважды вдова.
Ходили слухи, что она попивает, мечтает о тихой и спокойной семейной жизни, а самое главное – страстно желает родить ребенка.
Но тихая семейная жизнь не получилась – в город вернулся Гера Солдат.
Райка приободрилась, ожила и помолодела, сделала короткую модную стрижку, надела джинсы и перестала накладывать синие тени. Взгляд ее снова стал заносчивым, наглым – в общем, королева города, не иначе. Но, надо сказать, о рыжей и наглой Райке мечтало почти все мужское население города Энска.
А Герман занялся делом – отбирая бойцов, времени не терял. Дураком он не был и понимал, что время лихое имеет свой срок. А это значит, что надо успеть подняться, встать на ноги, срубить бабла, но главное – заработать авторитет. Вскоре банда Геры Солдата стала хозяйничать в городе. Два ресторана, несколько кафешек и торговых точек, ларьки, парикмахерские, городской рынок – все контролировали его бойцы.
Сразу за городом, не так далеко от кладбища и улицы Светлой, за сущие копейки Гера выкупил деревеньку Снетки – да и выкупать-то было особенно не у кого, в деревне осталось несколько стариков. Им Гера и купил жилье в пятиэтажках. Через два года хилую и заброшенную деревеньку было не узнать – там гордо возвышались восемь кирпичных коттеджей в новорусском стиле, с башнями и бойницами. Была там и своя инфраструктура – два магазина, кафе с игральными автоматами, сауна, парикмахерская, шашлычная у трассы, где колдовал азербайджанец Абдул, придорожная торговля и даже свои проститутки, работающие тоже на трассе.