С видом на счастье
Шрифт:
— Вер, а где ты хотела бы жить? Может быть, на Манхэттене?
— Тебе-то легко говорить! — вспылила она. — У вас с Никитиным теперь даже две квартиры! И две машины! А я как собачонка бездомная… да еще с ребенком на руках! С Васькиным ребенком, между прочим!
Я могла себе представить, как Вере тяжело с восьмилетним ребенком на руках. Особенно если учесть, что весь этот год Арина неделями жила у нас, а домой, то есть в тот дом, где поселилась Вера с новым мужем, отправлялась с неохотой и чуть ли не в слезах. Я прекрасно понимала, что Аришка никому из них не нужна: ни дяде Сереже, который о двоих своих детях от первого брака даже не вспоминал, ни родной маме, которая думала только о собственном благополучии. Но я не смела говорить об этом ни с Васей, ни с Верой, чтобы лишний раз не расшатывать хрупкий мир между нашими семьями.
— Вера, успокойся, пожалуйста. Я вовсе не хотела тебя обидеть. Потерпи еще пару дней. Ведь не на улице же ты живешь…
— Это не твое дело, где я живу! А ты ловкая! Быстро ты к Никитину в койку забралась! Может быть, вы с ним и раньше трахались, просто я об этом не знала?!
Фу, какая дура.
— Короче… передай Никитину, что я хочу снимать квартиру в центре и не менее чем за тысячу баксов. Понятно? Я не намерена после шикарной пятикомнатной квартиры в элитном доме жить в какой-нибудь конченой хрущевке!
— Тебе с джакузи? — почти серьезно спросила я.
— Что?
— Вера, насколько я знаю, квартира в хорошем состоянии стоит порядка пятнадцати тысяч. Это, конечно, не «евро», но там, как правило, есть все необходимое, вплоть до стиральной машины.
— Знаешь что, дорогуша, это не твое дело. Платить будет Никитин, а не ты.
— Вера, ну как тебе не стыдно? Васька что, миллионер, по-твоему?
— Ну… миллионер не миллионер, а в начальники выбился, насколько я знаю.
Значит, сплетни о Васином назначении уже выплеснулись за пределы агентства. Ох, Вера, Вера, корыстная душа… не имея возможности оставаться в царицах, решила переквалифицироваться хотя бы в столбовые дворянки.
— И еще… напомни ему, что он обещал отдать мне свою машину.
— Хорошо, — устало выдохнула я. — Вера, а у тебя права есть? Рулить-то умеешь?
— Научусь, не твоя забота. Просто передай.
Роль «передаста» меня не совсем устраивала, но мне ничего не оставалось делать, как согласиться.
Вот оно что, значит, она собирается обобрать моего Никитина до нитки. И самое смешное, что Васька позволит ей все это с собой сделать, ведь она действительно может увезти Арину в Якутск. Правда, Вася говорил, что готов судиться с ней, но я-то знала, что ни в какой суд он не пойдет. Меня такое зло взяло, что трубка в руке едва не взорвалась!
— Хорошо, Вера, передам обязательно. Только ты, пожалуйста, меня предупреди, когда получишь права, — я буду осторожнее переходить улицу.
Неожиданно Вера в ответ рассмеялась.
— Сучка, — сказала она беззлобно. — Я понимаю, это, наверное, профессиональное. Ты посмотри, живет в моей квартире, с моим мужем, и еще хватает наглости… Ты лучше подумай о том, что я с Никитиным прожила восемь лет в законном браке и у нас ребенок. Вася дочь обожает и ради Аришки пойдет на все. Ты понимаешь?
«В моей квартире…» Мне это нравится. Насколько хватало моей осведомленности, квартира на Родниках, в которой мы жили, принадлежала Васиному отцу. Позднее Никитин купил для своих стариков двушку на улице Объединения и записал ее на мать, Галину Дмитриевну. Эту трехкомнатную он планировал переоформить, пока состоял в браке с Верой, но его родители, в силу мудрости лет предчувствовавшие подобный исход, не позволили сыну распорядиться их собственностью. Вася мог отдать эту квартиру только Аришке, и я бы не стала его за это осуждать.
— Я понимаю, Вера…
— Ну, и на что ты рассчитываешь? Никитин ведь с тобой так и не расписался. Вот увидишь, он вернется ко мне… это всего лишь вопрос времени. Может, не будем усложнять друг другу жизнь?
— Чего ты хочешь?
Я услышала, как она прикурила сигарету, щелкнув зажигалкой возле трубки, затянулась и выдохнула дым.
— Я хочу получить назад то, что всегда принадлежало мне. Знаешь, Алла, я все-таки думаю, что ты — нормальная баба… Ну что нам теперь из-за Никитина — драться, что ли?
Нет, это просто песня… «Отдавай-ка землицу Алясочку, отдавай-ка родимую взад…»
— Ближе к делу, пожалуйста.
— Я предлагаю встретиться и спокойно поговорить.
Вообще-то у меня не было повода, чтобы встречаться с ней, а тем более говорить, но я увидела, что Вася уже выходит из ванной, и торопливо произнесла:
— Хорошо… когда и где?
— Завтра, в два часа, в «Кузине», на «Гагаринской»…
Я нажала на кнопку, и Вера на время исчезла из моей жизни. Боже, когда все это закончится?!
— Кто звонил? — спросил Вася, обнимая меня.
— Моя мама, — уверенно солгала я и положила трубку.
Ночью я не могла заснуть. В том, что Вера сделает все, чтобы разрушить наши с Васей отношения, можно было даже не сомневаться. Нет, по-женски я, конечно, могла ее понять: неизвестно, как бы я себя вела на ее месте. Но, с другой стороны, было совершенно очевидно, что Вера Ваську ни капельки не любит. Не любит она также и Аришку, иначе не смогла бы столь цинично спекулировать собственным ребенком. Вот! Вот в чем заключается ее сила! Вера никого не любит, и потому у нее развязаны руки. Она сделает с нами все, что захочет, оставаясь абсолютно неуязвимой. Гениальная интриганка! Потрясающий цинизм!
Никитин сопел рядом, большой, горячий, уютный. Целый год мы прожили как в раю, поглощенные друг другом, словно пара попугайчиков-неразлучников. Как я его отдам, если так люблю, что одна мысль об этом причиняет мне невыносимую боль! Какого черта я не пошла с ним в ЗАГС?! Вот она, расплата за глупую беспечность, за бесхозяйственное разбазаривание большого человеческого счастья!
Что же делать, как оградить себя и своего мужчину от посягательств извне? Вася не может бороться с Верой ее же оружием. Он ведь у меня джентльмен. Но я — нет. Я даже не леди. Я простая русская баба, мужем пуганная, попами битая. И я буду драться. Завтра пойду к Вере на стрелку и… нет, я туда, пожалуй, не пойду. Вместо меня пойдет… И тут у меня в голове, точно цветные стекляшки в калейдоскопе, сложилась некая картинка и родился чудесный план. Даже не чудесный, а просто гениальный, чего уж там!