Сабрина
Шрифт:
— Не каждому мужчине нравится, когда его видят в подобной обстановке и окружении.
— Что же, в таком случае, заставило вас мне написать?
— По четвергам здесь заставляют выполнять ужасно нуддную работу, но если к заключенному приезжает гость, счастливца от работы освобождают.
— Хм. Слышать такое мне, конечно, очень лестно, но…
Он пожал плечами, но Сабрина готова была поклясться, в это мгновение в его серых глазах что-то мелькнуло, был отблеск того тепла, которого она так жаждала, следующее мгновение,
— Вы слишком долго сюда добирались, мэм, — с обвиняющими нотками в голосе заявил он.
— Мне приходится уделять много времени Ники.
— Кстати, вы сказали сиделке, куда едете и где вас искать в случае необходимости?
— Нет.
— Это почему же?
— Да потому что это человек, которому я доверяю. Если эта женщина не в состоянии ухаживать за ребенком сутки, не доставая меня звонками, значит, ее услуги не стоят тех денег, которые я ей плачу, а плачу я ей немало. Кроме того, никому нет дела до того, куда и зачем я езжу в свое свободное время. Господь свидетель — у меня его почти нет!
Неожиданно он улыбнулся. Если бы Сабрина не была столь поглощена своими переживаниями, она бы непременно заметила, какая у него красивая, обаятельная улыбка.
— Похоже, я затронул болезненную тему? — осведомился Дерек.
В ту минуту Сабрина готора была простить ему все, что угодно, даже самодовольство.
— Вроде того.
— Вам кажется, будто у вас каждый день понемногу отбирают жизнь?
— Да.
— А представьте, каково здесь мне?
— Не могу.
Дерек снова стал серьезным. Теперь он смотрел на нее в упор и не отводил взгляда. В ней было много хорошего — даже с избытком. Она говорила правильные слова в нужное время и с верными интонациями. Самое главное, в этом не было ничего нарочитого, театрального, фальшивого.
— Мне не следовало просить вас о том, чтобы вы приехали, — пробормотал он. — Вам здесь не место. Вы слишком чисты и невинны.
Она подумала о том, как много сделала в жизни дурного.
— Вы заблуждаетесь. Сегодня утром я совершила нечто ужасное, — помимо воли вымолвили ее уста. — Я готовилась к отъезду из Нью-Йорка и одевалась, а Ники нервничал и плакал. Я уже сделала с ним упражнения, накормила выкупала его, но потом вынуждена была положить на постель, чтобы заняться собой. А он все плакал. — Она торопилась исповедоваться, словно это помогло бы ей обрести душевное равновесие. — Я подоткнула ему одеяльце, поцеловала, но он все не успокаивался. И тогда я вышла из себя.
— И что же вы сделали? — спросил он, не скрывая своего сочувствия.
— Я его отшлепала!
— Детей приходится время от времени шлепать — тут ничего не поделаешь.
— Но Ники — особенный ребенок. Он не понимает, что делает. А я стала на него орать. Кричала, что он маленький эгоист и что я его ненавижу.
Дереку казалось, что беды других людей уже не могут тронуть.
— И это не дает вам покоя?
— Да, — сказала она, склонив голову. — Как видите, я далеко не безгрешна.
— Ну, я не стал бы называть это грехом.
— По-вашему, шлепать беспомощного ребенка и орать его — не грешно?
— Вы просто сбрасывали напряжение. Уверен, Ники это понял.
— Вы шутите! Ники абсолютно ничего не понимает.
— Если так, то он и шлепков не почувствовал и, уж конечно, не понял, что вы ему говорили.
Сабрина подумала, что в словах Дерека много правды, хотя то, что она сделала, продолжало ее мучить. Дерек между тем думал о том, что в ее печали есть и положительные моменты. К примеру, он мог ее успокоить и утешить, а это давало иллюзию, что и от его воли кое-что в этом мире зависит. Он решил еще немного ее поспрашивать, подстегнуть своими вопросами и посмотреть, что из этого выйдет.
— Ваш муж знает об этой поездке?
— Нет. Он уехал по делам.
— В прошлый раз, когда вы здесь были, он тоже отсутствовал. Вы рассказали ему, куда ездили, когда он вернулся?
— Нет.
— Почему?
— Он бы не понял. Кроме того, он и так был страшно раздосадован тем, что я оставила Ники на попечение сиделки. Я не хотела давать ему лишний повод для ссоры.
— Вам всегда приходится ждать, когда он уедет, чтобы ускользнуть из дома?
— Его часто и подолгу не бывает дома, поэтому слово «ускользнуть» в данном случае неуместно.
— Должно быть, у него хорошо идут дела.
— Возможно. Но может статься, что у него есть любовница на стороне, которую он навещает. — Она беспомощно развела руками. — Даже не верится, что я могла такое сказать…
Сабрина испытывала странное чувство, что Дереку она может довериться. По этой причине она выложила ему то, что ее волновало и что при других обстоятельствах она надежно бы схоронила в своем сердце. Более того, поведав ему о cвоих заботах, она почувствовала себя на удивление свободно. И это несмотря на то что в комнате было полно народу, а охранники ловили, казалось, каждое слово заключенных и их гостей.
Дерек, который все это время неотрывно смотрел ей в глаза, думал о том, что он с радостью утонул бы в их бездонной глубине. Однако такой возможности ему не представилось, поскольку в эту минуту в комнате для свиданий поднялся шум. Выяснилось, что охранник только что выставил из помещения заключенного, который, беседуя со своим гостем, неожиданно пришел в ярость и начал скандалить.
— Присесть не желаете? — предложил Дерек.
Сабрина согласно кивнула. Проводив ее к свободному стулу, он уселся рядом — на этот раз куда ближе, чем в прошлое посещение. Сабрина не возражала. Мощный торс Дерека служил ей своего рода ширмой, скрывавшей от нее неприглядные стороны тюремной жизни.