Сад безумцев

Григорьянц Георгий Рубенович

В тайной комнате Вартанян, бледный и слабый, скорчившись от боли и тяжело дыша, сидел на полу, прислонившись к стене. Кровь толчками вырывалась из раны, и ученый, понимая, что медлить нельзя, упираясь здоровой рукой, стал подтягивать свое ослабшее тело к шкафу с лекарствами. С трудом открыв шкаф, достал черный кожаный футляр и, взяв из него шприц с препаратом собственной разработки, вколол в руку, лег и потерял сознание. Нанороботы размером с молекулу, доставленные кровью к пораженному участку, приступили к действию: уничтожалась инфекция, творились элементы крови, латались ткани, восстанавливались повреждения.

Глава 2

В деловом центре

«Москва-Сити» на Пресненской набережной в апартаментах на пятидесятом этаже проживал младший брат Александра Завьялова Марк. Человеком он был очень богатым, отличался вероломством и хитростью, предпочитал хорошим отношениям с братом войну коварную и кровавую, войну ради самой войны. Марк имел невыносимый характер – ни одна женщина не выдерживала с ним больше года; его девиантное поведение (отклонения) – всегда злиться, выплескивать на окружающих негативные эмоции, получать удовольствие от боли других – иначе как невротическим не назовешь. Демонстрировать власть над окружающими было для него высшим наслаждением. «Атаковать первым» – его девиз. По складу характера он был неуступчив, агрессивен, нетерпелив, но приводным механизмом его злобы служила, конечно же, обыкновенная зависть, и, прежде всего, к старшему брату, который был умнее, а самое главное – счастливее Марка. Наверное, источником такого поведения, как полагал Зигмунд Фрейд, послужила моральная травма в раннем детстве, но, так или иначе, Марк был очень влиятельным и творил зло.

– Ты умудрился не только не устранить Вартаняна, но даже не изъял документацию! А я так на тебя рассчитывал…

Господин Зло, как стоило бы называть Марка, с крючковатым носом и жестким изломом тонких губ, сидя в кресле, разочарованно смотрел на Копрова, поглаживая примостившуюся рядом собаку-охранника с грозной внешностью – канарского дога с массивной головой и палевым окрасом.

Вадим, беспринципный, легко жертвующий чужими жизнями, в прошлом спецназовец, уйдя в отставку, получил новое имя и фамилию, изменил внешность и нанялся на службу к Марку. Их отношения не афишировались, и Копрова удалось внедрить в окружение старшего брата.

– Вряд ли Вартанян выжил, – произнес Копров, поглядывая на собаку, известную своей свирепостью. – Серьезная рана, едкий дым… Думаю, он истек кровью.

– Думаю!.. Как это непрофессионально! Ты не оставил следов? – Марк внимательно всматривался в глаза собеседника.

– Я никогда не оставляю следов. Машина, телефоны, кредитки, оружие – все уничтожено. Насчет документации… Ваш брат Александр Анатольевич наверняка найдет способ открыть сейф. Я первым ознакомлюсь с его содержимым.

Марк обожал мифы Греции, коллекционировал древние тексты и, черпая из них идеи, представлял себя бессмертным богом, не знающим границ в выполнении неодолимых желаний, пылко жаждал играть судьбами смертных и упиваться их страданиями, наслаждаясь своей значимостью. Он был умен, знал, что состоятельные люди живут в сформированной благодаря древней мифологии «матрице» под властью великих идей и фантастических гипотез, выношенных человечеством за 40 тысяч лет его существования. Древние мифы, полагал он, отражают сегодняшнюю реальность, поэтому следование им есть гарантия выполнения точно заданных правил с известным результатом.

Он удовлетворенно кивнул:

– Что ж, Вадим, приступаем ко второй фазе операции «Яблоки Гесперид», – его глаза загорелись хищным блеском. – У Александра есть дочь Анна. Он собирается выдать ее замуж. Помолвка назначена на воскресенье. Уже извлечена ДНК из ее волос, образцы которых ты собрал с расчески. Вот раствор с отредактированным геномом.

Марк протянул руку с пузырьком из темного стекла. Повеяло холодом. Копров взял флакон и, не испытывая внутренних терзаний, положил в карман пиджака.

Марк с ехидной ухмылкой прошипел:

– Мне выпал шанс поквитаться с братом, и я его не упущу. Моя месть не только нанесет глубокую травму, она заставит страдать долго и мучительно. Справедливое возмездие совершает только зло!

Копров видел перед собой фанатика и властолюбца с мелкой и низкой душой, но ему было все равно. Он исправно работает на хозяина. В то время, когда все от него отвернулись, оставив без средств к существованию, лишь Марк его подобрал и обогрел, сделав респектабельным и успешным человеком, который по большому счету умел только драться и убивать. Он сказал:

– Марк Анатольевич, наберитесь терпения. Думаю, все пройдет как задумано.

Дом у озера по проекту всемирно известного архитектора утопал в зелени и цветах. По дорожкам сада гуляли павлины, в небольшом пруду, отделанном мрамором, плавали декоративные японские карпы, кое-где возвышались статуи. Хозяин дома Александр Завьялов, сидя на террасе, с чувством недовольства слушал доклад главы своей охраны Андрея Ветрова.

– Полиция расследует убийство охранника. Я не поставил в известность следователя по поводу похищения изобретения. Веду расследование самостоятельно.

– Вартанян? – Александр обеспокоенно нахмурился.

Ветров пожал плечами:

– Не нашли. И в лаборатории, и в тайной комнате все забрызгано кровью, но самого нет.

– Увез убийца?

– Не думаю. Следов крови с его ДНК ни на первом этаже, ни на дорожках сада нет. Преступник забрал материалы камер слежения. Несомненно, этого человека знали, потому и впустили. Вот папка с документами из сейфа.

Завьялов, человек деловой и благоразумный, умел сдерживать гнев. Как предприниматель с высокой самооценкой, он был напористым, азартным, жестким, но давно овладел такими человеческими качествами, как дружелюбие, отзывчивость, справедливость. Окружающие его не только уважали, но и симпатизировали ему. Характер, как известно, проявляется в поступках, что, собственно, общество и ценит.

– Полагаю, контейнер из платины пропал? – задал он главный вопрос.

– Пропал.

Александр встал, устремив взгляд вдаль. Его честолюбие уязвлено, потеря активов расстроила, но дух соперничества не сломлен, наоборот, если его втягивают в опасную игру, то проигрывать он не собирается, более того, руководствуясь девизом «живи, играя», предпочитает сам устанавливать правила игры. Он взял зеленую папку с документами, просмотрел:

– Об этой папке пока никому ни слова.

Из гостиной донеслись звуки рояля. Играла его дочь Анна, и мысли о ней вернули Александра в объективную действительность, восстановили поколебавшееся было самообладание, развеяли уныние.

– Андрей, во что бы то ни стало найди Вартаняна и образцы! – Завьялов ободряюще улыбнулся, чтобы своим оптимизмом вселить уверенность в подчиненного.

В роскошной гостиной Анна исполняла «Сентиментальный вальс» Чайковского. Рядом, облокотившись на рояль и слушая с восторгом, стоял Глеб. Старое древнерусское имя ему очень шло: высокий, стройный, серьезный, всегда тактичный и доброжелательный. Имя Глеб пришло на Русь из Скандинавии и означало «наследник бога», и внешне он вполне не уступал богам древности – статный молодой мужчина двадцати пяти лет с голубыми глазами и светлыми непослушными волосами. Работал Глеб Орлов в одной из фирм отца Анны – занимался нейросетевыми технологиями, учил компьютеры понимать человека, когда нельзя описать языком программирования, что требуется от машины.