Сад костей
Шрифт:
— Вряд ли это можно считать связью.
Норрис снова бросил взгляд на свои руки. Сегодня я был как никогда близок с бедняжкой Мэри, подумал он. И теперь ее кровь прилипла к моей коже. Пратт повернулся к доктору Гренвиллу:
— Вы осматривали тело, сэр?
— Да. И хочу, чтобы его осмотрел доктор Сьюэлл.
— Но вы ведь можете высказать свое мнение?
— Тот же самый убийца, — тихо проговорил Норрис. — Тот же рисунок. Наверняка вы это уже знаете, господин
Пратт. — Юноша поднял глаза. — Два надреза.
— Но на этот раз, господин Маршалл, убийца пошел дальше, — вставил констебль Лайонс.
Норрис устремил взгляд на старшего Ночной стражи. Ему еще не доводилось встречаться с констеблем Лайонсом, однако Норрису было известно о его репутации. Не в пример напыщенному Прапу констебль говорил негромко. И вполне вероятно, не всегда бросался в глаза. На протяжении часа он позволял своему подчиненному
Пратту безраздельно управлять расследованием. Однако теперь констебль вышел на свет, и Норрис увидел невысокого человека лет пятидесяти в пенсне, с аккуратной бородкой.
— У нее нет языка, — сообщил Лайонс. Стражник Пратт снова обратился к Гренвиллу:
— Убийца отрезал его? Гренвилл кивнул.
— Это не очень трудное иссечение. Все, что для него необходимо, — острый нож.
— Зачем ему понадобилась такая нелепость? Может, это наказание? Или какое-то сообщение?
— Чтобы ответить на этот вопрос, нужно спросить убийцу. Норрису не понравилось, что Пратт тут же обратил взгляд на него.
— И вы, господин Маршалл, говорите, что видели его.
— Я видел нечто.
— Существо в плаще? С лицом, напоминающим череп?
— Он полностью соответствовал описанию, которое дала Роза Коннелли. Она сказала вам правду.
— Однако больничный служитель никакого чудовища не видел. Он сказал, что видел только вас, склоненного над телом. И больше никого.
— Оно стояло там всего мгновение. Когда пришел служитель, оно уже исчезло.
Некоторое время Пратт молча смотрел на юношу.
— Как по-вашему, почему вырезали язык?
— Не знаю.
— Это отвратительно. Но для студента, изучающего анатомию, коллекционирование частей тела может иметь смысл. Из соображений науки, конечно.
— Господин Пратт, — вмешался Гренвилл, — у вас нет причин подозревать господина Маршалла.
— Молодого человека, который находился поблизости во время совершения обоих убийств?
— Он студент-медик. И имеет основания находиться неподалеку от больницы.
Пратт посмотрел на Норриса.
— Вы ведь выросли на ферме, верно? Вам случалось убивать животных?
— Вы слишком далеко зашли со своими вопросами, — прервал его констебль Лайонс. — Господин Маршалл, вы свободны.
— Сэр, — запротестовал Пратт, возмущенный тем, что у него отобрали власть. — Мне кажется, мы не до конца изучили дело.
— Господин Маршалл
Юноша поднялся и подошел к двери. Там он остановился и обернулся.
— Я знаю, вы не поверили Розе Коннелли, — проговорил он. — Но теперь и я видел это существо.
— Саму Смерть? — фыркнул Пратт.
— Она существует, господин Пратт. Хотите верьте, хотите нет, но это нечто есть на самом деле. При виде него у меня все похолодело внутри. И я молюсь лишь о том, чтобы больше никогда с ним не повстречаться.
И снова кто-то колотил в его дверь. «Какой же кошмар мне приснился!» — подумал Норрис, открыв глаза и увидев солнечный свет за окном. Вот что бывает, если переесть устриц и перепить бренди. После этого снятся сны о чудовищах.
— Норрис! Норрис, проснись! — крикнул Венделл. «Обход с доктором Краучем! Я опоздал!»
Сбросив одеяло, Норрис сел на кровати. И только тогда увидел свое пальто, которое повесил на стул, — на ткани были огромные кровавые пятна. Кожаные башмаки, оставленные возле кровати, покрывала кровавая корка.
Кровью было изляпано все. Даже на манжетах и рукавах рубашки, в которой юноша спал, остались кирпичнокрасные брызги. Значит, это был не сон. Он заснул в одежде, на которой осталась кровь Мэри Робинсон.
Венделл заколотил в дверь.
— Норрис, нам нужно поговорить!
Спотыкаясь, Норрис прошел по комнате и открыл дверь. На тускло освещенной лестнице стоял Венделл.
— Ты ужасно выглядишь, — заметил он. Охнув, Норрис снова подошел к кровати и сел.
— Это потому что ночь выдалась ужасная.
— Я слышал об этом.
Перешагнув через порог, Венделл закрыл дверь, а затем оглядел жалкую тесную мансарду. Он не произнес ни слова, да это было необязательно — на его лице и без того отразилось впечатление от гниющих балок, проваливающегося пола и набитого соломой матраца, лежавшего на дощатой кровати, которая видала разные виды. Вдруг из полутьмы, стуча когтями по полу, выскочила мышь и тут же исчезла под столом, на котором лежала открытая книга — потрепанный экземпляр «Анатомии» Вистара. Поздним ноябрьским утром на улице стоял такой мороз, что на внутренней стороне окна образовалась наледь.
— Полагаю, ты удивился, что я не пришел на обход, — предположил Норрис.
Сидя в одной рубашке, он чувствовал себя до крайности уязвимым, а посмотрев на свои ноги, заметил, что они покрылись гусиной колеей.
— Я знаю, почему ты не пришел. В больнице только об этом и судачат. О том, что случилось с Мэри Робинсон.
— Тогда ты знаешь, что именно я ее и нашел.
— В любом случае, это одна из версий. Норрис поднял таза.
— А что, есть другие?
— Разнообразных слухов множество. И, к сожалению, они омерзительны.