Сад
Шрифт:
— Что есть холод? — спрашивает Линней. — Остановка частиц, которые в ином случае производят тепло? Или же холод — свойство активное, обладающее властью сжимать и сковывать?
В мечтах дети поедают ягоды и плоды.
Когда разбивают сад, рядом должна быть пустошь, невозделанное поле, потому что иначе настоящий сад не выглядит возделанным.
Но за этой пустошью нужно опять-таки представить себе территорию, которая соотносится с пустошью так же, как пустошь с садом.
Будь подобная территория населена, думает Ли н- ней, там бы жили люди четвероногие, безгласные и волосатые.
Они называются Homoferus [16] .
Случается, этакий обитатель забредает к нам, и мы можем его изучить.
Линней ведет им учет.
Мальчик-медведь, Juvenus ursinus lithuanus, 1661 год. Рюссельская девочка, Puella transisalana, 1717 год. Пиренейские мальчики, Juvenusovinushibernus, 1719 год. Шампанская девушка, Puella campanica, 1731 год.
16
Человек дикий (лат.).
Он смотрит в окно. В сарае никак играют в карты?
У крестьянина, думает Линней, больше сходства с обезьяной, чем с придворным.
Со студентами. Бумажная ленточка. Большой палец.
— К Petrificatum pictura assimilis я отношу всё, что любезно тем, кто помешан на окаменелостях. За границей я видал огромные шкафы, набитые окаменелостями, которые невозможно толком упорядочить. Но если я их исключу, хотя они суть не более чем игра природы, я навлеку на себя гнев поголовно всех их поклонников.
Двадцать восемь студентов. Четверть сотни. Сала. Сурунда. Нюланд. Вибю. Ленточка в руке, большой палец в конце раздела.
— Они возникают, когда купоросная вода проса- чивается между пластинками расколовшегося сланца, после того как туда проникло какое-нибудь растение или животное. Оно погибает, купоросная вода кристаллизуется внутри, смешивается с почвой, и в результате возникает темный объект. Самый удивительный в этом порядке — Lapisgeographicus, точки и линии на нем напоминают географическую карту.
Всё-то он видит, всё должен отобразить. А потому непрерывно вносит изменения в свою «Systema naturae», расширяет ее.
Четырнадцать страниц in folio в первом издании.
Две тысячи триста страниц в двенадцатом.
Всё необходимо еще раз перепроверить. Ничего нельзя упустить.
Февраль. В дверь стучат. Стучащий представляется по-латыни. Г-н Мисса, француз. Вручает рекомендательные письма от Халлера [17] . Горячо желает стать учеником Линнея.
17
Халлер Альбрехт (1708–1777) — швейцарский врач, естествоиспытатель, литератор.
Линней выходит навстречу в треугольной докторской шляпе, которая обтянута шелковой светло-зеленой тафтой и украшена розовыми шелковыми лентами.
— Садовник! —
— Возьмите-ка эту лопату, — говорит садовник г-ну Мисса.
Линней в лучезарном настроении:
— Как говорит Вергилий, задача храбрых — подвигами множить свою славу.
18
Бюффон Жорж-Луи Леклерк (1707–1788) — французский естествоиспытатель; в противоположность Линнею отстаивал идею об изменяемости видов под влиянием условий среды.
Садовник:
— А Гиппократ говорит, эксперименты опасны.
Линней на окраине сада, неподалеку от поля. Замечает в некотором отдалении даму в соломенной шляпе. Вокруг мечется собака, останавливается, лает. Хрящ, несколько хрящей шариками вылезают из земли. Всё поглощает ночной горшок. Появляется почтарь:
— Господин Карл! Господин Карл!
Ночь. В дверь стучат. Линней со свечой в руке спускается по лестнице. Отворяет.
Огонек свечи озаряет усталое малокровное лицо, круглое, по-детски вопрошающее, с открытым ртом и ищущим взглядом. Линней узнаёт ученика Руландера, приглашает его в дом.
Руландер медлит на крыльце, молчит, стоит пошатываясь, того гляди, уснет.
Немного погодя смиренно говорит, что пришел забрать своих кошенилей.
Добавляет, что он здесь от имени всех остальных. Заикается, бормочет, порой совсем или почти неслышно, фамилии, хорошо Линнею знакомые:
— Бурман. Незен. Ахариус. Кёниг. Турен. Ленбум. Акрель. Сёдерберг. Мартин. Адлер. Келер. Спаррман. Суландер. Братья Афзелиус. Халленберг. Альстрёмер. Барч. Ротман. Лёфлинг. Тувен.
Руландер умолкает, хмурится, отступает на шаг, будто ожидая встречных ударов. Но продолжает твердить имена:
— Дрюандер. Берлин. Братья Гардель. Биркандер. Братья Альстрёмер. Фальк. Монтин. Форссколь. Ган. Хассельквист. Кальм. Эдманн. Тунберг. Братья Хагстрём. Ротман. Усбек. Понтин. Тернстрём. Венман. Оманн.
Руландер хватает Линнея за плечо, трясет, тащит в сад, резко толкает в грудь. Оба как подкошенные падают наземь.
Крик Руландера, очень громкий:
— Где они? Где мои кошенили?
Линней читает лекцию:
— Все сотворенное имеет свое место, это касается и царства камней. Petrificatum quadrupedis я отношу к Zoolithus, Genusит. Он самый редкий из всех, что входят в Систему, и пользы от него никакой, в случае находки можно разве только сказать, как этот объект называется. Я привожу их названия в угоду тем, кто любит разглядывать диковинные письмена природы.
Сумеречный свет, приглушенный звук, множество смутных догадок, в открытую ничего не происходит, тихое ожидание, смешанное ощущение угрозы и обетования. Что же в нем чувствует? Он этого не видит. Глаз — камера обскура. Дает изображение предметов, но затронутых нервов не видит. Нервы идут к мозгу, где глаз не видит ничего. Но что-то в нем все-таки замечает то, что он, Линней, исследовать не в состоянии.
Много южнее, в Хартекампе, тихонько трогается экипаж. Дитрих Нитцель с тяжелым сердцем, мучимый страхом, начинает свой путь.