Сады Луны

Эриксон Стивен

– Не обращай внимания на свечи, – пробормотала она грубым старческим голосом. – Они уже в прошлом, так ведь? Просто пушечное мясо. Не обращай внимания, – она побрела к связкам бечевы, вывалившейся из плетеной корзины. Когда она заговорила снова, голос ее был чистым и юным. – Нам нужна бечевка. Мы будем работать всю ночь и все успеем. Отец ждет.

Девушка остановилась, ее охватила дрожь. Солнце почти закатилось. От теней исходил не характерный для этого времени года холод.

– Вот оно, приближается, –

сказала девушка не своим голосом.

Рука в мягкой перчатке легла на ее плечо. Она присела от ужаса.

– Успокойся, девочка, – произнес мужской голос. – Все кончено. Ей уже не поможешь.

Рыбачка подняла голову. Над ней возвышался человек, одетый в черное, его лицо закрывала тень от капюшона.

– Но он ударил ее, – начала она детским голосом. – А нам надо сплести сети, мне и отцу...

– Поставим тебя на ноги, – произнес человек, подхватывая ее под локти руками с длинными пальцами. Он распрямился, легко ее поднимая. Ее ноги на миг оказались в воздухе, прежде чем он поставил ее на дорогу.

Она увидела еще одного человека, он был ниже и тоже одет в черное. Он стоял на дороге, отвернувшись, и глядел в ту сторону, куда ушло войско. Он заговорил, голос его трещал как сухой тростник на ветру.

– Не слишком ценная жизнь, – сказал он, не оборачиваясь. – Жалкий талант, далекий от дара. Может, она что-то могла когда-то, но мы уже не узнаем, не так ли?

Рыбачка наклонилась над мешком Ригги и подняла свечу. Она распрямилась, ее глаза вдруг стали жесткими. Она в задумчивости плюнула на дорогу.

Второй человек повернул к ней голову. Казалось, что в его капюшоне только тени. Девушка отшатнулась.

– Это была достойная жизнь, – прошептала она. – Видите эти свечи? Их пять. Пять для...

– Некромантии, – отрезал человек. Тот, что был выше, мягко произнес:

– Я вижу, дитя, я знаю, что они означают. Его спутник фыркнул.

– Ведьма нашла для себя пять ничтожных слабых душонок. Ничего более, – он мотнул головой. – Я слышу их. Они ее зовут.

Глаза девушки наполнились слезами. Она вытерла слезы.

– Откуда вы пришли? – резко спросила она. – Мы вас не видели на дороге.

Человек, что стоял рядом с ней, обернулся к дороге.

– С другой стороны, – улыбаясь, произнес он. – Мы ждали, как и вы. Второй хихикнул.

– Именно с другой стороны, – он тоже посмотрел на дорогу и поднял руки.

Девушка в безмолвном ужасе следила за тем, как на землю опускается тьма. Через миг воздух наполнил громкий, рвущий душу звук, тьма немного рассеялась, и глаза девушки расширились.

Вокруг человека на дороге сидели могучие Гончие. Их глаза горели желтым огнем, все они смотрели туда же, куда и человек.

Она услышала, как он шипит:

– Готовы? Тогда идите!

Гончие в молчании поднялись и пошли по дороге.

Их хозяин обернулся и сказал высокому человеку:

– Лейсин будет о чем поразмыслить, – он снова хихикнул.

– Стоит ли все осложнять? – устало поинтересовался первый.

Второй насторожился.

– Они уже в пределах видимости колонны, – он снова мотнул головой. Со стороны ушедшей колонны донеслось дикое ржание коней. Он вздохнул. – Ну, ты решился, Котильон?

– То, что ты называешь мое имя, – раздумчиво произнес длинный, – означает, что ты все решил за меня, Амманас. Мы ведь не можем ее теперь бросить, так?

– Конечно, нет, старина. Ни в коем случае. Котильон взглянул на девушку.

– Да, она подойдет.

Рыбачка закусила губу. Не выпуская из рук свечу Ригги, она отступила на шаг и со страхом переводила расширенные глаза с одного человека на другого.

– Жалко, – сказал Амманас.

Котильон, казалось, хотел кивнуть, но вместо этого откашлялся и произнес:

– Это займет время.

В голосе Амманаса слышалось изумление.

– А оно у нас есть? Настоящая месть подразумевает медленное и продуманное преследование жертвы. Разве ты забыл ту боль, которую она однажды причинила нам? Сейчас Лейсин опирается на надежную стену. Но без нашей помощи она падет. Получим ли мы тогда желаемое?

Котильон ответил холодно и сухо.

– Ты всегда недооцениваешь императрицу. Взять хотя бы наше нынешнее состояние... Нет, – он указал на девушку, – нам нужна она. Лейсин поднимается против Лунного Семени, а это то еще осиное гнездо. Сейчас самое время.

Оттуда же, откуда и конское ржание, донеслись едва слышные крики, мужские и женские голоса в ужасе вопили, эти крики пронзили девушку в самое сердце. Она посмотрела на неподвижное тело Ригги на дороге, потом на Амманаса. Она хотела было бежать, но ноги ее ослабели. Он подошел совсем близко и стал разглядывать ее, хотя лицо его под капюшоном по-прежнему была непроницаемо.

– Рыбачка? – спросил он мягко. Она кивнула.

– А имя у тебя есть?

– Хватит! – отрезал Котильон. – Это тебе не кошки-мышки, Амманас. Я ее выбрал, я дам ей имя. Амманас отошел.

– Жалко, – снова произнес он. Девушка беспомощно подняла руки.

– Пожалуйста, – взмолилась она, обращаясь к Котильону. – Я ничего не сделала! Мой отец – бедный рыбак, но он заплатит вам, сколько сможет. Я ему нужна, и бечевка тоже, он ведь ждет меня! – Она осела на землю. – Я ничего не сделала! Пожалуйста...

– У тебя больше нет выбора, дитя, – пояснил Котильон. – Ведь теперь ты знаешь наши имена.

– Я никогда их раньше не слышала! – воскликнула девушка.

Человек вздохнул.