Сафари на Жар-птицу
Шрифт:
– Сама?
– Сама!
– Чтобы Ева Германовна с ее комплекцией вскарабкалась среди ночи на крышу и спустилась оттуда в окно бухгалтерии?!
Саша всего на секундочку представил, как Ева Германовна и все ее сто с лишним килограммов шествуют по крыше. Да ни одна крыша не выдержит такую тушу! И как неспортивная Ева Германовна, которая и одного раза подтянуться на турнике не сможет, спустилась по веревке в окно бухгалтерии? Чушь какая-то!
– А она и не спускалась. Деньги она вынесла еще вечером. Потом спокойно отправилась домой, поужинала и легла спать.
– А утром вышла на работу? Как ни в чем не бывало? А как же следы?
– Никаких
– Как же? А открытое окно?
– Оно в бухгалтерии всегда открыто.
– Вскрытый сейф!
– Открыт был своим родным ключом.
– Но денег было много. Не в том смысле, что сумма большая, а в том, что они занимали большой объем. Если бы Ева Германовна ушла вечером с работы с большим пакетом, то это бы заметили.
– А она не сразу всю сумму вынесла. Она по частям ее уносила. Она дама полная. Обвязывала пачечки денег вокруг тела, закрепляла их клейкой лентой, и под одеждой ничего не было видно. На улице она садилась в свою машину, снимала с себя деньги, складывала их и возвращалась за новой партией.
– И долго ей пришлось так ходить?
– Она говорит, что выходила в общей сложности всего два раза. В третий ушла уже домой, забрав последнюю партию денег.
– Это она сама сказала?
– И не только сказала, но и написала признательные показания. Так что дело можно считать закрытым.
– И деньги вы нашли?
Следователь сразу поскучнел и перестал выглядеть таким довольным.
– Вот с деньгами небольшая закавыка. Подозреваемая утверждает, что деньги находятся у нее дома. Но мы обыскали ее квартиру, однако никаких денег мы там не нашли.
– Совсем?
– Ни единой бумажки.
– Может, она их спрятала?
– Она призналась в ограблении. И сама сказала, что деньги у нее дома. Мы подумали, возможно, она положила их на счет в банк. Но у Евы Германовны оказалась всего одна карточка. И по ней последняя операция была произведена три дня назад. Женщина сняла последние семь тысяч, которые лежали на ее счете. Вообще, для человека с ее должностью она очень скромно, если не сказать, что бедно, живет. В квартире нет ни мебели хорошей, ни безделушек. Техника прошлого века. Занавески у нее и те старые. Как так можно жить? Она ведь числится финансовым директором. И я поговорил с генеральной с глазу на глаз, зарплатой подследственная тоже была не обижена.
– Если денег нет, значит, их кто-то унес.
– Логично.
– И если Ева Германовна покрывает этого человека, значит, это кто-то из числа ее близких.
– Я тоже так подумал.
– И если мы хотим вернуть деньги, надо этого типа найти.
– Ищите, – великодушно разрешил следователь. – Лично у меня такой задачи нету.
– Разве вы не должны вернуть награбленное?
– Не должен. Все деньги были застрахованы. Дело заведено и сразу закрыто. Теперь страховая компания выплатит компенсацию хозяйке денег. А Ева Германовна пойдет под суд.
– Но ведь ей не удастся получить условно-досрочное!
– Вероятно, нет.
– Нет, это несправедливо. Не могла Ева Германовна унести деньги сама. Говорю вам, я видел человека, который полз по стене. И он спускался как раз из окна бухгалтерии!
– Но денег там уже не было.
– А если были? Если вор их унес, а Ева Германовна просто его покрывает?
– Это же ее дело, не так ли?
Следователь был раздосадован. Он так легко и просто закрыл это дело за один день работы, а теперь появляется какой-то молодчик, который ставит ему палки в колеса.
– Молодой человек!
Саша оглянулся. Следователь манил его к себе.
– Могу разрешить вам пятиминутное свидание с подозреваемой. Хоть это и против правил, но я не хочу, чтобы у вас остались сомнения. Пусть она вам все сама скажет и подтвердит, что никакого давления на нее мы не оказывали.
И Саша пошел за следователем. Они поднялись на второй этаж, где в камере предварительного заключения за железной дверью сидела убитая горем Ева Германовна. Саша даже ее в первый момент не узнал. Он слышал, что от переживаний люди худеют, а тут случилось с точностью до наоборот. Казалось, что женщина поправилась еще больше. Услышав шум открывающейся двери, она подняла на Сашу глаза, но ничего не сказала. У Саши даже сложилось впечатление, что она его не узнала. Видимо, от горя у нее не только килограммы прибавились, но и с памятью что-то сделалось. А уж когда она заговорила, то Саша вздрогнул от ее хриплого и словно бы прокуренного голоса. Но как такое могло быть? Ведь Ева Германовна никогда не курила!
Тем не менее он спросил:
– Ева Германовна, дорогая вы наша, но как же так? Если вы кого-нибудь покрываете, то мне-то вы можете сказать? Кто вас надоумил украсть деньги?
Женщина вздрогнула и покачала головой:
– Нет, нет! Я никого не покрываю. Я сама! Я все сама! Украла, вынесла… Моя вина, больше ничья.
Следователь, стоящий рядом с Сашей, торжествующе зашептал:
– Слышите?! Убедились?!
– Ева Германовна, я этого так не оставлю. Я в вашу вину не верю. Я буду искать настоящего вора и найду его. А когда найду, заставлю во всем признаться! И вас отпустят!
Но горячая речь Саши не нашла никакого отклика у Евы Германовны. Напротив, она ее напугала. Женщина даже на ноги вскочила.
– Нет! Не надо! Умоляю! Не надо никого искать!
Она так разволновалась, что подскочила к Саше и схватила того за руки.
– Юноша! Прошу вас! Пусть все остается как есть! Я уже во всем призналась. Слышите?
– Но вы не могли… Вас кто-то заставил… Я найду этого человека.
Ева Германовна оттолкнула его.
– Пошел прочь! – гневно воскликнула она. – Вот глупый! Что ты мелешь? Кого искать? Если только сунешься в это дело, умрешь! И потом не говори, что я тебя не предупреждала!
Следователь потянул Сашу за собой к выходу.
– Довольно уже, поговорили.
И когда дверь за ними закрылась, он повернулся к Саше.
– Вы это серьезно? Насчет самостоятельного расследования?
– Теперь уже и не знаю.
– Мой вам добрый совет, молодой человек, оставьте все, как есть. Когда всех и все устраивает – это и есть наилучший вариант.
Ну, тебя точно все устраивает. А как быть с Евой Германовой? Ей каково сейчас приходится? И где приходится? Потому что одно Саша знал совершенно точно. Кто бы ни была эта женщина, схваченная полицией, оказаться виновной в ограблении она не может. Хотя бы уже по той простой причине, что находящаяся у следователя в камере женщина – никакая не Ева Германовна.