Сафари
Шрифт:
– С этого холма можно увидеть насыпи. Хотите?
– спрашивает Филиппс.
Чейз и Филиппс карабкаются на крутизну.
Стоило труда подняться на холм. Зато часть долины была теперь вся перед ними.
Странная картина предстала глазам профессора. Низкий горизонт упирался в фиолетовое, почти черное небо. Солнце висело справа, бросало косые лучи. В красном свете почва казалась бурой, холмики - черными, тени от них - желтоватыми. Но не это привлекло внимание Чейза. Холмики соединялись насыпями - тоже черными, словно прочерченными карандашом. Сколько Чейз ни размышлял над снимками долины, он никогда бы не соединил холмики так, как они соединены
– рассматривал Чейз: в строчках повторялись одинаковые изображения. В первой строке одни, во второй другие. Что-то странно знакомое угадывалось в символах. Очень знакомое, примелькавшееся, вглядывался профессор, только записанное по-другому, непривычными знаками. Стоит секунду подумать, минуту подумать...
Вдруг профессора обожгло. Он бросил ружье, медленно стал поднимать руки - потянулся к вискам.
– Постойте, постойте...
– бормотал он.
Филиппс поднял ружье, протянул Чейзу.
– Постойте!
– твердил Чейз.
– Что я вижу? Не может быть!..
Филиппс вкладывал ружье в руки Чейзу, но тот машинально отталкивал ружье прочь.
– Не может быть!
– крикнул он вдруг в полный голос.
Филиппс отшатнулся от неожиданности. Ружье упало на землю.
– Это же формула Эйнштейна!
– Чейз указывал вниз, на линии, соединявшие холмики.
– Энергия равна массе, умноженной на квадрат скорости света!..
Он повернулся к Филиппсу, и тот увидел его возбужденное, перекошенное лицо.
– Энергия равна массе, умноженной на квадрат скорости света!
– кричал он.
– Филиппс, они знают, что энергия равна массе, умноженной на квадрат скорости света!..
Филиппс подумал, что професор сходит с ума.
– Нет!
– Профессор вцепился в рукав Филиппса.
– Подставьте наши обозначения! Весь этот ряд, видите, состоит из одинаковых знаков! Подставьте наши обозначения и получите формулу - энергия равна массе, умноженной на квадрат скорости света! Филиппс, вы видите?
– Профессор с силой тряс инженера.
– А там...
– указывал он дальше.
– Вы же не слепой, Филиппс! Как вы не видите закона всемирного тяготения? Ну подставьте же!..
– Профессор вытянул руку.- Вы грамотный человек, Филиппс! Видите F, и чуть ниже F, и над ним знак индекс квадрата?.. Вообразите же, черт возьми, Филиппс! Вся вторая строка поперек долины - закон всемирного тяготения. А дальше...
Профессор всматривался в следующие строки.
– Надо разобраться, Филиппс, - говорил он.
– Это формулы. Больше, Филиппс, - это контакт! Канары - разумные существа! "Они хотят войти в диалог с нами! Вошли, Филиппс! Что же вы стоите, как столб?..
Чейз продолжал всматриваться в строки, пересекающие долину.
Не может быть!
– пытался он охладить свой взбудораженный мозг. Немыслимо. Но были строки, символы. Символы повторялись, четкие, одинаковые, несомненно, осмысленные, бросались в глаза, наталкивали на объяснение. Формулы! Если поставить привычное Е - оно же напрашивается!
– то в каждой формуле знак, который наверняка обозначает знак равенства. После него нельзя не поставить те и еще сверху значок, несомненно, знак квадрата. Это же встречается во второй строке, в формуле, обозначающей закон всемирного тяготения. Иначе не может быть. Иначе ничего не придумаешь!
Чейз удивляется сам себе: как
– Филиппс!
– обращается к инженеру Чейз.
В это время один за другим раздаются два выстрела. Через секунду - третий.
– Что это?
– спросил профессор.
В ответ - еще один выстрел.
– Филиппс, - крикнул профессор.
– Что это значит?..
"Это значит, что помощники ухлопали Старика", - подумал Филиппс, но ничего не сказал Чейзу, руки его шарили по стеклу гермошлема - где же сигарета?..
– Филиппс!
– Чейз повернулся к главному инженеру. Даже в неярком свете красного солнца Филиппс заметил, как лоб и щеки профессора заливает бледностью.
– Убили?
– спросил он.
– Последнего?..
Филиппс молчал.
– Отвечайте!
– Убили, канальи, - признался тот. Вдруг заорал: - Я же им приказывал не стрелять!
Профессор ринулся вниз с холма. Филиппс за ним. Чейз мчался, не разбирая дороги. Неужели убили?.. Последнего? Как же мы проморгали? Мороз ходил у профессора по спине. Самым бездарным образом проморгали!.. Что представляет собой колония? Профессор не хотел говорить - представляла: вдруг они промахнулись?.. Остаток ли это древней угасшей цивилизации? Профессор видел перед собой холмики, насыпи. Или, может, канары - пришельцы? Когда-то опустились на планету, потерпели аварию и остались здесь, не сумев вернуться домой?
"Господи, - твердил профессор задыхался от бега. он, как же мы проглядели?.."
Из-за скалы навстречу показались помощники Филиппса.
– Вы!..
– кричал Филиппс, едва поспевавший за Чейзом. Убили?..
Помощники волокли по земле что-то тяжелое.
– Убили!..
– завопил Чейз, налетая на них, размахивая руками.
Инженеры остановились. Добыча лежала у их ног.
– Убили!
– Профессор с разбега плюхнулся на колени перед убитым канаром.
3верь - зверь ли?
– был величиной с крупного опоссума, покрытый короткой шерстью, седой. Задние лапы длинные, с черными, огрубевшими от ходьбы подошвами. Передние - короткие, но сильные, с толстыми ногтями, приспособленными к работе в земле. Не когти - у профессора это мгновенно запечатлелось в памяти, - закругленные, почти человеческие, но очень толстые ороговевшие ногти. Голова канара раздроблена, видимо, метким выстрелом Рокко. Кровь и мозг перемешались с пылью и с каменной крошкой; инженеры волокли тушу по земле. На оставшейся борозде там и здесь виднелись кусочки мозга и капли крови. "Это все!..
– с ужасом смотрел на них Чейз.
– В этих комочках тайна канаров, их колонии, погибшей цивилизации!.."
– Я же говорил вам - не стрелять!
– кричал Филиппс на Рокко, на Джойса.
– Пропойцы!..
Помощники топтались на месте в недоумении. Ружья были у них за спиной, искатели-прутья в руках.
Филиппс тоже топтался на месте, не знал, что делать.
– Варвары! Варвары!..
– Чейз рыдал над трупом канара. Что вы наделали!
Пытался вытереть глаза под смотровым стеклом скафандра. Перчатки, испачканные землей, шаркали по стеклу и скрипели.
– Варвары!..
– Мистер Чейз...