Сафир. Распутье
Шрифт:
— А если он вообще не человек? — тихо спросила Ива. — Что если это та же самая личность, что основала Орден семь веков назад?
— Ещё один бог? — поинтересовался Морт. — Превосходящий вас.
— А как ещё это можно объяснить? — поинтересовалась Ива. — Целители Ордена делают то, что я считаю чудом, глава Ордена — безымянная фигура не снимающая на людях своих доспехов. Это могут быть как десятки разных людей, сменяющих друг друга на этом посту, так и одно и то же существо. То, как быстро Орден возник и был организован… Это не что-то стихийное, не какой-то поиск в слепую. Нет, с самого начала строилась именно та
В связи с этим совсем иначе воспринимается признание Сатоши в том, что он вообще не человек. Если предположить, что и он и этот Верховный Магистр — представители высокоразвитых цивилизаций… Скорее всего разных. А может и не они одни. Тогда всё происходящее может быть результатом конфликта между ними, и того же Ареса просто “подтолкнули” в нужном направлении. Это бы объяснило внезапную перемену его характера. Да и Сатоши упомянул тогда какого-то врага, который стоит за происходящим.
Как всё сложно… А главное, такое ощущение непонимания и беспомощности… Орден мы проглядели, не поняли, а теперь это едва ли не сильнейшая организация. Аресу незаметно промыли мозги… А что мешает сделать это со мной? И, главное, совершенно непонятно, какие у них цели? Почему действуют именно так?
— Добро пожаловать из богов обратно в люди! — произнёс Пьер с лёгкой иронией. — Вот именно так мы чувствовали себя по отношению к вам.
— Вот уж действительно… — согласилась Ива. — В конечном счёте, я всего лишь человек, просто очень долго живущая. А тут явно иной уровень игры, иные правила. Радует то, что Сатоши пообещал прояснить ситуацию, да и вообще, вроде как, на нашей стороне.
— Полагаю, бог Ночи в первую очередь на своей стороне. — тактично заметил Морт. — Но происходящее явно не входит в его планы.
— Что ж, осталось не так много. Думаю, дней за десять доплывём, а то и быстрее, если Морт организует нам попутный ветер. — произнесла Ива. — А там уже и до Окинавы рукой подать.
— Верховный Магистр — не человек! — потрясённо прошептал Лиам.
* * *
— Ну, ты готов потерпеть? — спросила Ива Морта, поднявшись вместе с ним на палубу. — Будем из тебя архимага делать. Так это, вроде, у вас называется? Спешки, вроде особой нет, так что у тебя будет время восстановится и прийти в себя после процедуры.
— Да, именно так! — подтвердил счастливый маг.
— Хотя… — задумалась она. — Зачем терпеть? Сделаем вначале лёгкое обезболивание. Лови скрипт. Будешь потом его на себя использовать, если станет совсем невмоготу. Но не чаще, чем раз в час!
— Хорошо! — согласился он. — Сохранить… “Обезболивание”… Применяю на себя?
— Да. — подтвердила Ива. — А теперь терпи!
Морт зашипел, сквозь стиснутые зубы. И это после обезболивания?! Ему казалось, словно он по локоть опустил обе руки в кипяток! Скинув с себя верхнюю одежду, маг размотал ленты, обвивающие руки и увидал сотни пиктограмм покрывавшие их от запястья и до плеча, красновато-коричневые значки из которых можно сложить заклинание. Любое!
От локтя и ниже глифы были скорее красные, чем коричневые и чуть бледнее, чем более старые, но тем не менее — они были! Его мечта исполнилась! И года не прошло! Понятно, что сами по себе они значат не так много, без заклинаний-последовательностей, но он уже знает их немало и в отличии от других магов не нуждается в гримуаре, не нуждается в хитрых техниках шифрования.
А если добавить сюда обещанное богиней бессмертие… Могущество плюс вечная жизнь… Это уже что-то большее, чем просто человек-архимаг, тут он уже и сам становится на одну ступеньку с оставшимися в живых богами! Почему бы ему потом не организовать свой собственный культ? Ради такого можно и потерпеть! Шшшш…. Как жжётся-то!
* * *
Оставив новоиспечённого архимага Ива спустилась в каюту. Пьер и Камилла играли в догонялки, гоняясь друг за другом по мачтам и снастям, так что в каюте находился один только Лиам. Бывший рыцарь обессиленно лежал на гамаке, уставившись в потолок и о чём-то думал.
— Как самочувствие? — спросила она, присаживаясь на соседний гамак.
— Как-будто пробежал двадцать километров с коконем на плечах. — ответил он.
— Примерно так оно и было. — согласилась Ива. — Похоже, те сны были не случайны и глава Ордена действительно направил рыцарей в Королевства и включил в них этот «боевой режим», «победа любой ценой». Представляешь, тысяча, десять тысяч рыцарей размахивающих огненными клинками? Каждый уничтожит десять, двадцать врагов, а потом погибнет сам.
— Славная смерть…
— Не «славная», а идиотская! — вспылила она. — Знаешь, чем больше я размышляю, тем больше убеждаюсь в том, что Верховный Магистр действительно не человек. У него логика нечеловеческая. Вроде как цели у Ордена хорошие, добрые — защита людей от набегов тварей и расширение доступных людям земель, вот только добро это безжалостное. Злое добро, понимаешь? Порядок, но ценой обезличивания и расчеловечивания.
— «Каждый рыцарь — это кирпич в стене, защищающей людей» — процитировал он.
— Но ты не кирпич, не вещь! — с горячностью произнесла она. — «Ни один человек не может быть средством достижения целей другого человека. Все люди — «цели» и нет людей «средство». Почему ты со мной? Потому что тебе вдолбили в голову, что ты должен служить богине, Чистой Деве, и умереть в её честь? Или потому, что ты разделяешь те же цели, что и я? Что если бы я решила забиться в какой-то тёмный угол и ждать, пока всё пройдёт? Пусть хоть весь мир погибнет, но я выживу.
— Но вы не такая! — возразил Лиам.
— Откуда тебе знать, какая я… — горько произнесла Ива.
— Я знаю. — твёрдо заявил он. — В той крепости, где я вырос, была библиотека. Как и в других крепостях Ордена, впрочем. Немалая часть книг была посвящена вам. Конечно, большей частью рассуждения в духе учения, но там было много цитат из ваших речей, когда вы являлись на праздниках в своих храмах и обращались к людям. Практически каждое ваше слово, сказанное за тысячи лет было записано и сохранено. Я вырос на этих цитатах. Ещё там были иллюстрации, благодаря которым я вас сразу и узнал. — тут Лиам смутился и покраснел. — С того дня я внимательно смотрю, как вы себя ведёте, что кому и как говорите. Всё это расширяет и углубляет тот образ, что сложился во мне, но ни как ему не противоречит.