Сага о Башмачниках
Шрифт:
– Это моя племянница, Китти! – представила её леди Ратклифф. А ей в свою очередь представила членов семейства Бишоп.
– Эти господа – Китти указала рукой на Лемана и Карла, – собираются просить моей руки или руки Виктории? – спросила она, чем едва не отправила в обморок леди Ратклифф. Абигейл тоже покраснела. Они обе бросали выразительные взгляды на Китти, но ей всё было нипочём.
– Если вы, тётушка, решили выдать меня замуж, то напрасно. Никто из этих джентльменов мне определённо не подходит. Они выглядят слишком хорошо для такой бедной девушки как я.
Анна Бишоп с неё глаз не сводила. Это была та самая Китти, которую она держала на руках и убаюкивала много лет назад. Теперь перед ней стояла взрослая девушка. Гордая и сильная. Она не стала частью этого отвратительного семейства. Неожиданно и для себя, и для Китти, да и для всех остальных, она обняла её со словами:
– Надеюсь, ты и мне станешь дочерью!
– Не стану! – отступая на шаг, насмешливо ответила Китти. – Вы не в моём вкусе в отношении разных там матушек.
– Китти! – одёрнула её леди Ратклифф. – Веди себя подобающе с нашими уважаемыми гостями.
– Для подобающего поведения у вас имеются дочери.
Китти насмешливо поклонилась и, не прощаясь, удалилась.
Братья Бишоп отошли, чтобы обсудить эту девушку.
– А она с огоньком! – сказал Карл так, чтобы его слышал только брат. – Что ты о ней думаешь?
– Жалею, что не она дочь Ратклиффа, – в тон ему ответил Леман. – Я бы с ней с удовольствием повоевал.
– Я тоже!
В это время появился Джон Фаунторп. Он радушно приветствовал всех гостей, и в особенности Абигейл.
– Ты только взгляни, да он её глазами пожирает! – прошептал Карл на ухо брату. – Да этот прыщавый директор по уши влюблён в твою будущую супругу.
– Его ждёт большое разочарование!
Леман подошёл и поздоровался с ним. А затем с показной нарочитостью бросил нежный взгляд на Абигейл. Бедного директора этот взгляд, несомненно, расстроил. У Лемана не осталось сомнений насчёт его истинного отношения к Абигейл.
– Виктория скоро придёт. Она на уроке географии. Могу я предложить вам по чашке чая? – Джон Фаунторп обращался ко всем, но смотрел только на Абигейл.
– Благодарю вас! – отвечала на это леди Ратклифф. – Но мы здесь по другой причине. Нам бы хотелось, чтобы Виктория этот день провела дома. С вашего позволения, разумеется.
– Конечно, конечно, – сразу ответил Джон Фаунторп. – Вы прямо сейчас можете её забрать при условии, что она вернётся утром к началу уроков.
– Я позабочусь, чтобы Виктория не опоздала! – пообещала леди Ратклифф.
Разговор продолжился, но большей частью между Абигейл и Джоном Фаунторп. Они оба любили искусство, и оттого с лёгкостью обсуждали работы известных художников.
Леди Ратклифф завязала разговор с Анной Бишоп. Братья остались в одиночестве и снова отошли в сторону, чтобы никто не слышал их разговор.
– Скукота невыносимая! – Карл несколько раз зевнул, но так и остался с раскрытым ртом.
– Десять тысяч фунтов! – прошептал ему на ухо Леман.
– За что? – удивлённо спросил Карл.
– За Викторию! – последовал ответ.
Карл проследил взгляд брата. Виктория в этот самый миг подошла к леди Ратклифф. Она обняла дочь. Следом Виктория попала в объятия сестры. Последней её обняла Анна Бишоп. Она о чём-то заговорила, бросая выразительные взгляды на своих сыновей.
– Пойду зарабатывать свои десять тысяч фунтов! – вздыхая, пробормотал Карл, и направился к матери. Леман последовал за ним, призывая себя вообще не смотреть на Викторию. В противном случае, он мог задеть чувства Абигейл. Но Виктория ему понравилась. Очень понравилась. Он уже решил, что она будет принадлежать ему первому.
Виктория отвечала на все вопросы, которые задавала Анна Бишоп, но сама с ней не осмеливалась заговорить. Когда подошли Карл и Леман, она едва смогла ответить на приветствие. Виктория запнулась и покраснела, чем откровенно насмешила обоих братьев, но они не подали виду. И наоборот. Они отнеслись к ней со всем уважением и затронули несколько приличествующих случаю тем. Но…Виктория всё время смущалась и отвечала сбивчиво. Поэтому беседа не состоялась. Это обстоятельство никак не помешало всем вместе, дружно отправиться в гости к Ратклиффам, где должен был произойти весьма серьёзный разговор.
В это самое время Вебер ехал в район Сохо. Там, в одном из домов, его ждало важное дело.
В холле его встретила горничная и сразу проводила в кабинет к мистеру Брадшо. Мистер Брадшо находился в ужасающем состоянии. Он весь дрожал и крупными глотками пил вино.
– У меня нет денег, – завидев гостя, с отчаянием выдавил он. – Я не могу расплатиться с вами.
– Мне это прекрасно известно. Мне известно, что вы полностью обанкротились. Очень скоро вы отправитесь в тюрьму, а ваша семья останется без средств к существованию. Но этого не произойдет, если вы будет выполнять мои указания.
– Вы готовы…одолжить мне деньги? – бедняга Брадшо не мог поверить, что на его голову свалилось такое счастье.
– Я готов их вам одолжить, – подтвердил Вебер, – но при определённых условиях.
– Я согласен на всё, – вскричал, вскакивая с кресла, мистер Брадшо. – Только спасите меня от этого позора!
Вебер вытащил из внутреннего кармана пальто увесистую пачку ассигнаций и положил их на стол.
– Здесь пять тысяч фунтов. Вы немедленно навестите своих кредиторов и рассчитаетесь со всеми долгами. Каждому, каждому из них рассказывайте, что вкладывали деньги в ткани. Говорите о том, что ждёте в ближайшее время крупную партию муслина из Сирии. Этого пока достаточно. Я вскоре вас снова навещу и объясню, что делать дальше, а заодно и снабжу деньгами. Как ими распорядиться, тоже подскажу. Сделаете всё правильно, избавитесь от всех неприятностей и даже станете богатым человеком.
Оставив деньги, он ушёл. Вебер выполнил поручение Анны Бишоп, но его грыз червь сомнений. Если б речь шла только о наказании Ратклиффа, он бы не стал сомневаться. Но будущая участь его дочерей не могла оставить его равнодушным. Он не мог стать частью столь ужасного преступления.
Вебер вернулся и во всех подробностях сообщил о встрече с Брадшо. Затем коротко сообщил о своём отъезде.
– Я не стану вредить ни Абигейл, ни Виктории. Сегодня я уезжаю домой, в Новый Орлеан.
– Как угодно! – равнодушно ответила Анна Бишоп. – Но работать у нас вы больше не будете.