Сага о джиннах: Возвращение джинна. Последний джинн. Джинн из прошлого (сборник)
Шрифт:
Лет десять назад ему пришла в голову идея вообще отказаться от привычных форм и создать себе энергополевую оболочку. Тогда он сильно обиделся на чиновников Меркурианского губернаторства, отказавших ему в просьбе занять одну из пустующих баз. Но ситуация разрешилась положительно, Хорсту выделили участок в сумеречном поясе планеты, он занялся постройкой убежища и забыл о желании стать «лучистым» существом. А потом привык жить по-человечески.
Селим полежал в ванне, наполненной горячим солевым раствором, доведя температуру раствора до ста десяти градусов по Цельсию и постепенно снизив ее до нуля.
Потренировал
Жесткий, ледяной, озонированный душ взбодрил.
Селим вытерся насухо, с наслаждением глотнул фойяра и снова подошел к инку, который тут же выдал ему данные, выловленные в информационном море глобальной всесолнечной Сети.
Еще через три часа Хорст закончил работу, подумав, что если бы не «живой» визит Ромашина-младшего, очень похожего на Артема и Зари-му одновременно, вряд ли он занялся бы столь бесперспективным делом, как поиск моллюскора.
Подвел итоги.
Кольца Сатурна можно было не посещать. Их вдоль и поперек избороздили космодайверы в поисках бриллиантид, а затем долгие годы утюжили планетологи и безопасники. Никаких следов присутствия «джиннов» замечено не было. Новорожденные «джиннчики» исчезли после войны с моллюскором, затерялись в пространстве, и никто о них больше не слышал.
Зато стало ясно, что имеет смысл посетить Полюс Недоступности с его уничтоженным кладбищем «джиннов». Чтобы взорвать изоляторы с находящимися внутри «скелетами» боевых роботов, надо было точно знать, что могильники метрически неустойчивы. В ином случае разрушить их не представлялось возможным. Кто-то должен был пройтись по кладбищу, убедиться в неустойчивой квазистабильности башен и «скелетов» и только потом начать подготовку к инициации «магически активных» объектов.
«Перспективно, – подумал Селим «одной десятой частью» сознания. – Этим я и займусь в первую очередь».
Вторым пунктом плана он наметил поход в мир иксоидов, где уже бывал однажды. Разумеется, прямой ветки метро в Метавселенную иксоидов не существовало, но Селим помнил координаты домена – точное количество измерений «параллельного континуума», вплоть до тысячных долей мерности, и знал, как надо настроить «голый» ТФ-эмиттер (базовый генератор системы метро), чтобы попасть в нужную физическую реальность Мультиверса.
Обрела осмысленные очертания и идея пристальнее вглядеться в обнаруженные недавно экзоты – объекты в космосе, не находящие должного физического объяснения.
Первым таким объектом была Вторая Великая Китайская Стена. Такое необычное название объект получил вследствие того, что открыли его китайские астрономы с помощью китайского же супертелескопа «Суньятсен». А представлял он собой самую натуральную – по доступным характеристикам – стену на границе видимого метагалактического домена, то есть в четырнадцати миллиардах световых лет от Солнца.
Попыток объяснить ее существование было множество. Но Селиму нравилось одно: Вторая Великая Китайская Стена являлась видимым граничным слоем соседней Метагалактики. Возможно, именно за ней и располагался твердый мир Червей Угаага, откуда в родную вселенную и «спускались» эти удивительные создания.
Второй экзот, обнаруженный почти в противоположном направлении от Солнца и тоже очень далеко, на расстоянии в тринадцать с лишним миллиардов
Что такое Великий Океан, не знал и Хорст-старший, хотя предполагал, что это край еще одного соседнего метавселенского «пузыря», множество которых как пузырьки пены окружали вселенную человека. Было бы неплохо узнать, какие экзотические существа населяют Океан и не они ли пересекли границу домена и принялись переустраивать территорию соседей по своему разумению, сообразно своей логике.
– Посмотрим, – проворчал Селим.
Он знал, что надо делать.
Вселенная-Мультиверс рождалась как стодвадцатишестимерный континуум, измерения которого свертывались по мере его расширения и остывания в «струны», названные учеными множествами Калаби-Яу. За очень короткое время возникла самая настоящая мультипространственная «пена» с разным количеством измерений в каждом «пузырьке». Один из них дал жизнь протеям, второй – иксоидам, третий – гиперптеридам, четвертый – людям, и так далее, и так далее. Возможно даже, что эти «пузыри» пересекались и взаимопроникали друг в друга. Но главное было в другом.
Необязательно ломиться через космос напрямую, продираясь сквозь его гигантские расстояния. Достаточно знать мерность того или иного домена, который собрался посетить, настроить «суперструнный» генератор в соответствии с указанной метрикой пространства и послать себя туда по «струне». Вместе с другим генератором, разумеется, который потребуется для возвращения. Именно так и путешествовали по космическим просторам «джинны» и моллюскоры. Только им генераторы были не нужны, они сами были и генераторами движения, и энергостанциями, и операторами физических законов.
Селим почувствовал нечто вроде зависти.
Ему было далеко до такого совершенства. Хотя кое-чем из арсенала моллюскоров и «джиннов» он владел, о чем не догадывались даже спецы из Федеральной Службы безопасности.
И, наконец, осталось решить проблему интеграторов – узлов пересечений старых и новых цивилизаций, зачастую превращавшихся в арену сражений за «место под солнцем», то есть за возможность диктовать условия всему остальному миру. Одним из таких узлов постепенно становилась Солнечная система – по вине населяющих ее же людей, таких, как Ульрих Хорст. Другие узлы еще надо было искать, так как именно там Селим надеялся встретить старых знакомых – Червей Угаага. А в том, что «старая боевая гвардия» негуман может пригодиться на Земле, он не сомневался.
На сборы ушло полчаса.
Он мог бы и не облачаться в спецкостюмы человеческого производства, потому что не нуждался в особой защите от невесомости, мощных перегрузок, всплесков излучений и отсутствия воздуха или еды. Однако предстояло встречаться с людьми, и удивлять их не хотелось.
Единственное, от чего он не смог отказаться, было оружие. Ни с кем воевать Селим не собирался, но прекрасно знал, что бывают ситуации, когда оно абсолютно необходимо, поэтому лучше заранее побеспокоиться о его наличии.