Сага о Фафхрде и Сером Мышелове. Том 2
Шрифт:
Однако Рита лишь побагровела от гнева. Забыв о Мышелове, да и обо всем на свете, распаленная руганью, она бросилась на Саманду, крича остальным рабам:
– Хватайте ее, трусы! Нас же много, а она одна!
И недолго думая, она вонзила вертел в жирный зад экономки.
Саманда сделала громадный скачок вперед, гремя цепями и ключами, которые висели у нее на поясе. Отшвырнув с дороги несколько служанок, она, громко топая, устремилась в сторону служб.
Рита бросилась за ней, крикнув через плечо:
– Хватайте ее, пока она не позвала на подмогу брадобреев и поваров!
Служанки и пажи больше не колебались. Рита вновь
Мышелов, который все еще балансировал на резной спинке ложа и продолжал свою драматичную речь, слишком поздно сообразил, что остался без войска, а сам между тем все еще такой же маленький. Хисвин и Хисвет, вытащив из-под черных тог длинные кинжалы, быстро отрезали его от двери, в которую убежала армия во главе с Ритой. Хисвин буквально полыхал злобой, а Хисвет стала очень неприятно похожа на отца – никогда прежде Мышелов не замечал столь поразительного фамильного сходства между ними. Дочь и отец медленно приближались к нему.
Слева от него Элакерия схватила со стола несколько тоненьких жезлов и угрожающе замахнулась. Но для Мышелова даже эти палочки были громадными, как копья.
Справа от него Глипкерио, который продолжал пятиться, незаметно подхватил с пола свой легкий боевой топор. По-видимому, он не расслышал верноподданнического писка Мышелова или расслышал, но не поверил.
Мышелов судорожно размышлял, в какую сторону ему прыгнуть.
За его спиной Фрикс прошептала тихонько, но для него все равно чуть ли не оглушительно:
– Кухонная тиранша удаляется, преследуемая раздетыми пажами и служанками в их натуральном виде, и наш герой остается в окружении великана и двух – а может, трех? – великанш.
16
Несмотря на то что Фафхрд спустился со стены храма довольно быстро, расстановка сил на поле боя к этому моменту претерпела существенные изменения.
Истинные боги Ланкмара, стараясь не поддаваться панике, отступали к дверям своего храма, время от времени тыкая жезлами в орду осаждавших их крыс. Призрачными лунными вымпелами от них еще тянулись к небу струйки дыма. Все боги кашляли, даже, скорее всего, не кашляли, а чертыхались, но это очень походило на кашель. Их коричневые костистые лица были страшны – такое выражение бывает у потерпевших поражение стариков, которые стараются под маской достоинства скрыть свою бессильную ярость.
Фафхрд поспешно уступил им дорогу.
Крешкра вместе с двумя другими упырями, сидя в седлах, рубила и колола крыс перед домом Хисвина, а их кони топтали грызунов копытами.
Фафхрд двинулся было в их сторону, но в этот миг на него налетела громадная стая крыс, и он был вынужден обнажить Серый Прутик. Пользуясь им как косой, он тремя ударами расчистил пространство вокруг себя и снова стал прорываться к упырям.
Внезапно двери дома Хисвина распахнулись, и по невысокой лестнице хлынула вниз толпа рабов-минголов. Лица их были искажены от ужаса, но еще более поражала их страшная худоба. Черные ливреи болтались на них, как на пугалах. Их руки были руками скелетов. Вместо лиц были черепа, обтянутые желтой кожей.
Три группы скелетов: коричневые, цвета слоновой кости и желтые. «Это же чудо
Вслед за минголами, тесня их, но не убивая, а просто отшвыривая с дороги, появилась группа сутуловатых, но крепких мужчин в масках: некоторые из них были одеты в доспехи, и все без исключения размахивали оружием – мечами и арбалетами. В их шаркающей ковыляющей походке было что-то страшно знакомое. За ними вышли другие – с копьями и в шлемах, но уже без масок. На месте лиц у них были крысиные морды. Все вновь прибывшие, как в масках на поросших шерстью мордах, так и без, бросились на трех конных упырей.
Фафхрд прыгнул вперед. Серый Прутик запел у него над головой, он уже не обращал внимания на бушующую у его ног новую волну обычных крыс – и вдруг остановился как вкопанный.
Крысы – ростом с человека и вооруженные на людской манер – продолжали выскакивать из дома Хисвина. Пусть он хоть трижды герой, но убить такое количество врагов просто не в состоянии.
В этот миг Северянин вдруг почувствовал, как в ногу ему впились острые когти. Замахнувшись громадной левой рукой со скрюченными пальцами, чтобы смахнуть нового врага, он увидел, что по его бедру карабкается…. черный котенок с «Каракатицы».
«Нет, глупыш не должен оказаться в этой свалке», – подумал Фафхрд…. открыл пустой мешок, чтобы бросить туда котенка…. увидел на дне отливающий матовым блеском оловянный свисток…. и понял, что это – та самая соломинка, хоть и металлическая, за которую он должен хвататься.
Выхватив свисток, он поднес его к губам и дунул.
Рассеянно ударяя пальцем в игрушечный барабан, человек не ожидает услышать громовой раскат. У Фафхрда перехватило дух, и он чуть не проглотил свисток. Потом размахнулся, чтобы его выбросить, но вместо этого снова сунул в рот, зажал уши руками, по какой-то таинственной причине плотно зажмурился и снова дунул.
И опять чудовищный гром взметнулся к луне и прокатился по темным улицам Ланкмара.
Попробуйте вообразить себе рев леопарда, рев тигра и львиный рык, вместе взятые, и вы получите отдаленное представление о звуке, который Фафхрд выдул из свистка.
Ватаги обычных крыс замерли на месте. Скелетоподобные минголы остановили свой дрожащий и спотыкающийся бег. Большие вооруженные крысы, как в масках, так и без, застыли, не добежав до упырей. И даже упыри вместе со своими конями прекратили бой. Шерстка у черного котенка встала дыбом, зеленые глаза сделались огромными, но он продолжал цепляться когтями за согнутое бедро Фафхрда.
Наконец наводящий ужас звук замер в отдалении, далекий колокол начал бить полночь, и схватка возобновилась с новой силой.
Но вокруг Фафхрда в лунном свете начали проступать какие-то туманные четвероногие черные формы. Сперва это были лишь смутные тени, окруженные сиянием. Затем они сделались плотнее, как будто были сделаны из полупрозрачного черного рога. И наконец достигли угольной черноты, и лапы их уперлись в залитую луной мостовую. У них были стройные длинноногие фигуры гепардов, но массивность тигров или львов. В холке они были ростом с добрую лошадь. Их небольшие головы с острыми ушами так же, как и хвосты, медленно покачивались из стороны в сторону. Острые клыки напоминали чуть зеленоватые сосульки. Похожие на замерзшие изумруды глаза в количестве двадцати шести штук – зверей было тринадцать – уставились на Фафхрда.